|
– Им проще будет вернуться, чем идти вперед. – Отлично! Тогда мы идем по рельсам вслед за ними, имея в виду, что можем на них наткнуться. Там есть токоведущий рельс? – Есть, но я же его отрубил. Так что можно не бояться. Но на всякий случай, конечно, лучше не наступать. Он оранжевого цвета, – пояснил Решетников. После перестрелки и гибели нескольких членов группы Кирилыч словно постарел лет на десять. В этом, наверное, и было его коренное отличие от Гумилева. Андрей старался отложить переживания на потом, когда все закончится, чтобы не занимать клетки мозга, не отвлекаться. Начнешь скорбеть по одним – можешь потерять других. Нет, Андрей ничуть не сомневался в опыте и выдержке Решетникова. Просто Кирилыч был совсем другим человеком. Другой формации, другого поколения. – Как думаешь, кого оставить, чтобы потом запустить линию? Вот блок связи, из кабины машиниста можно запросить включение. – А с ними связаться не пробовал? – Пробовал – не работает на выход. Возможно, передатчик попросту выключен. Так кого оставим за главного? – Намекаешь на себя? – прищурился Гумилев. – Да нет, вот Антон тоже сумел бы… Да и любой другой сумеет, там объяснить несложно. Решай, Андрей Львович. Как скажешь, так и будет. Гумилев задумался. Почему-то первой мыслью было оставить здесь своего «заместителя» Вессенберга, чтобы сидел тихо в комнатке, не мешал и ждал, пока с ним свяжутся из кабины электровоза и прикажут включить питание. Но нет, Вессенберг был все же не боец, да и серьезно проштрафился, попытавшись исчезнуть с чемоданом. А оставлять следовало человека, на которого в случае чего можно положиться. Бог ведает, что здесь может произойти в их отсутствие. Миллерса? Грищенко? Может, Кирилыча, в самом деле? Или кого-то из шибановской команды? Вроде бы люди надежные, доверять им вполне можно… – Мы ведь вернемся. Запустим поезд и сразу вернемся, – еле слышно пробормотал Андрей. – Я и говорю: давай останусь. – Нет, – сказал Гумилев. – Пускай останутся девушки и Лобачевский. Да, и Штреллер, разумеется. – А за пультом-то кто? – не понял Решетников. – Они и будут. Объясни им быстренько, что тут и как включается, в какие кнопки можно тыкать, а в какие – ни в коем случае, да и тронемся. – Слушай, они ведь все-таки не наши, – усомнился Решетников. – И что? Видел, какие у нас имеются «наши»? – криво усмехнулся Гумилев, имея в виду то ли Иванову, то ли Тарасова, то ли обоих сразу. – В туннелях, возможно, стрелять придется. Вот и пускай девушки сидят здесь, в тепле и при свете. Если мы вернемся, стало быть, все отлично. Если нет – сумеют отсюда выбраться, раз уж столько продержались на Закрытой Территории. – А этих двух гавриков из ФБР? С собой, что ли, возьмем? – Не убивать же их, в самом деле. Связать? А толку? Пусть идут впереди, дорогу разведывают. Что-то насторожил меня наш подземный доктор… Еще и Грищенко со своими окровавленными призраками… А фэбээровцы с нами в одной лодке, даже при всей их хитровыкрученности. – Если бы не они, мы бы уже за Периметром садились, – играя желваками, сказал Решетников. – Поздно. И, если угодно, они наша гарантия. Мы здесь столько наворотили, что в любом случае придется улаживать сто вопросов с правительством Североамериканского Альянса. И два агента ФБР, которым мы помогли, придутся весьма кстати. Да еще разоблаченная шпионка на руках… Короче, Кирилыч, я думаю, так будет лучше всего. А потому пойду я переговорю с шибановскими ребятами, и двинем. Идемте, доктор. – Андрей взял за локоть Штреллера, который так и торчал в дверном проеме. Решетников покивал и принялся возиться с пультом. |
