|
– Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами! – верещал между тем доктор из-за своей скалы. – А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду! Со стороны группы Мастера раздался выстрел из подствольника, словно выбило огромную пробку из бутылки с шампанским. Граната пошла хорошо и взорвалась метрах в двух над укрытием Штреллера. Тот замолчал на полуслове, но не погиб, а выскочил на открытое пространство. Всклокоченный и окровавленный, оглушенный взрывом и посеченный осколками и скальной крошкой, доктор с диким воплем выпустил последнюю очередь, и Гумилев, находившийся от него метрах в трех, выстрелил ему прямо в лоб. Доктора отшвырнуло назад, он грохнулся на пол, пулемет загрохотал куда-то вниз по узкой технической лесенке. – Прекратите!!! – снова закричал Нестор, высунув из-за поста руку с белым платком. Раздалось еще несколько выстрелов, и стало нереально тихо. Гумилев осторожно выглянул из-за контейнера и увидел, что Мастер стоит внутри лифтовой кабины и злобно тычет пальцем в кнопку. Рядом с ним скрючились, выставив автоматные стволы, двое солдат, еще двое или трое корчились и стонали на полу поодаль. Видимо, последняя очередь Захарии Штреллера стала фатальной. А может, и кто-то из ребят Шибанова постарался – Гумилев видел, как та же Мидори азартно палила из двух стволов. Все было кончено. Гумилев поднялся из-за ящиков и направился к Мастеру. Тот еще сильнее вдавил палец в кнопку, словно надеялся, что моторы оживут и лифт поползет наверх. Двое солдат отступили к задней стенке, прикидывая, погибнуть за босса или сдаться. Выбрав второе, они побросали оружие на дно лифта. – Вот к чему приводят самоуверенность и показуха, – наставительно сказал Гумилев. Возможно, ситуация не совсем располагала к издевкам, но он просто не мог удержаться. – Остались бы наверху, услыхав про Рождество, послали бы отряд головорезов… Не знаю, чем бы это кончилось, но вы в любом случае считали бы себя хозяином положения. А теперь все не так, мистер… – Называйте меня Мастером, – перебил тот, оставив бесплодные попытки запустить лифт. – Как-то глупо, не находите? Мастер… Давайте уж я тогда буду называть вас по старой памяти сенатором, идет? Хотя вы давно уже никакой не сенатор. – О’кей, – криво улыбнувшись, согласился Мастер. Из укрытий повылезали ребята Шибанова, Тарасов и Вессенберг. В самом деле никто из них не пострадал, Андрей не ошибся. Все же проведенные на Закрытой Территории годы научили беречь себя… А вот спецподготовка, которую проходили и сотрудники его службы безопасности, и Решетников, не научила, получается. Джей-Ти подошел к трупу доктора Штреллера и с опаской толкнул его ногой. – Дохлый, – сообщил он с удовлетворением. – Видали, из чего этот торчок палил?! Подобрал мой пулемет с гнутым стволом, как-то его поправил… – А сюда приехал, скорее всего, прицепившись к вагону где-нибудь снизу. Сумасшедшие обычно хитры и сильны, – добавил Вессенберг. Он все так же держал свой чемоданчик и тревожно посматривал на контейнеры, которые явно не хотел оставлять здесь и с удовольствием поволок бы наверх. Атика вытащила из-за ящиков до сих пор сидевшего там Роулинсона и перерезала ножом веревку, соединявшую его с Ростиславом. Тут же вертелась Мидори с пистолетом, явно ожидая команды пристрелить негодяя. Нестор Тарасов осматривал раненых бойцов Мастера и задумчиво цокал языком. – Что вы собираетесь со мной делать? – осведомился Мастер. Он снял шлем, рассудив, очевидно, что эта тяжелая кастрюля в любом случае не поможет. – Да что с вами делать… – незлобиво сказал Гумилев. – По-хорошему, судить вас надо, но я не уполномочен на такие акции, да и некогда. |
