— Говорят, Керриган остановила его своим лицом. Думаю, она уже не впервые оказывает на мужчину такой эффект.

Мои руки сами собой сжались в кулаки.

— Она пострадала, защищая коллегу. На твоем месте я не стал бы шутить по этому поводу. А кстати, где ты сам был прошлой ночью? Сидел в обнимку со своим компом и играл в стрелялки?

— Отвали!

— С удовольствием.

Я прошел в зал совещаний, где уже сидела пара парней, ожидая начала спектакля. Я встал за ними, прислонившись к стене. В руке пульсировала тупая боль, да и общее самочувствие было хуже некуда. Мне хотелось еще раз увидеть Сельваджи, а заодно отвлечься от мрачных мыслей.

На экране открылась дверь, и вошел Петтифер. Джадд следовал за ним. Звук был выключен, но я видел, что инспектор продолжает говорить. Он явно не доверял компетенции следователя. Судя по лицу Петтифера, зануда Джадд ему до смерти надоел, и я его прекрасно понимал. Детектив, сидящий передо мной, громко шикнул и запустил в экран скомканной бумажкой. Хоть Джадд и произвел задержание опаснейшего преступника, вряд ли ему удастся скоро завоевать популярность. Он и дознаватель заняли свои места за столом. Петтифер оглянулся на камеру. Он знал, что мы на них смотрим и болеем за него. Интересно, стало ли ему от этого легче?

Дверь опять открылась, на этот раз в комнату вошли Сельваджи и его адвокат. Между тем в зале совещаний стало на два офицера больше, и при виде подозреваемого по рядам пробежал тихий гул комментариев. Лицо в синяках, плечи напряженно ссутулены… вид совершенно невпечатляющий. Парень сел за стол.

— Совсем юный, — озвучил мою мысль Колин Вейл.

Сельваджи выглядел моложе своих двадцати четырех лет, особенно когда начал грызть ногти.

Женщина, его адвокат, тоже была не старой. Видимо, ее вызвали из местной адвокатской конторы, а в выходной день там наверняка дежурили младшие сотрудники. У нее были длинные прямые рыжие волосы, густая челка и бледное лицо, что неудивительно, учитывая столь ранний час. Я заметил ее мятый костюм. Она села рядом с Сельваджи, нагнулась и что-то тихо проговорила ему на ухо. Мне показалось, она нервничает. И это тоже понятно, ведь ей предстояло защищать одного из самых опасных преступников.

Все сидящие в зале разом подались вперед.

— Включи звук, Колин!

Теперь мы слышали, что происходит в комнате для допросов. Петтифер начал со стандартного вступления, предваряющего любой допрос: время, дата, место и состав присутствующих — для аудиозаписи. Когда у Сельваджи спросили, как его зовут и когда он родился, он ответил таким тихим хриплым голосом, что я еле расслышал. У него был легкий южнолондонский акцент: слова сливались в одно целое.

Адвоката звали Розалба Озборн. Она говорила до смешного будничным тоном, словно происходящее для нее не более чем обычная работа. Формально так и есть, однако я понял, что девушка просто пытается скрыть волнение: она непрестанно крутила авторучку. Прежде чем приступить к допросу, Петтифер опять прочел Размигу Сельваджи предупреждение. Все по правилам, не придерешься!

— Итак, — сказал Петтифер, покончив с формальностями, — мистер Сельваджи, вы знаете, за что вас арестовали сегодня ночью?

— Вышла ошибка.

— Что вы имеете в виду?

Он прочистил горло, но это не помогло — когда заговорил, его голос остался таким же хриплым:

— Вы меня с кем-то перепутали. С серийным убийцей.

— Вас арестовали в парке Кэмпбелл-роуд, верно?

Он кивнул, но адвокат легонько ткнула его локтем, и он сказал:

— Да.

— Что вы там делали?

Парень пожал плечами.

— Просто гулял.

— Просто гуляли. Вы часто гуляете по ночам? Под дождем?

— Мне надо было отдохнуть после работы.