Посреди мрачной сырости высился черный блестящий дом, без окон и дверей. Он был выполнен из того же материала, что и камера, в которой держали Ивана. Глянцевые поверхности соединялись между собой под различными углами, отчего дом напоминал гигантский минерал, выросший прямо из земли.

Иван не заметил, как отстал от матери и Захара, настолько зрелище захватило его. Очнулся он только, когда услышал рядом злобный шепот, больше похожий на шипение змеи:

— С ума сошел? Чего встал как вкопанный?! Это тебе не цирк-шапито, а ты не зритель. Топай быстрее, если хочешь остаться живым, — из-под капюшона с возмущением выглядывали глаза Захара. Иван заметил, что Люба ушла достаточно далеко. Она беспокойно топталась на месте, ожидая, когда они присоединятся.

— Промедление опасно, — с укором произнесла она, когда они догнали ее. — С минуты на минуту вернется черная ведьма.

— Я просто никогда в жизни не видел ничего подобного! — пытался оправдаться Иван. — Из чего все тут сделано?

— Этот мир можно заставить работать на себя, чего и добилась черная ведьма. Тут есть много умельцев, делающих поразительные вещи, — скороговоркой объясняла Люба, торопливо шагая в сторону калитки, устроенной в таком же черном заборе.

Иван не мог заставить себя смотреть под ноги и бросал любопытные взгляды по сторонам. Он заметил во дворе несколько человеческих фигур, в таких же черных плащах. Они двигались, как запрограммированные, размеренным шагом, поворачивая строго под прямым углом. Кто-то что-то переносил с места на место, кто-то чистил огромные емкости, предназначенные неизвестно для чего. У одного существа, натирающего забор возле калитки, капюшон съехал с головы, и Иван рассмотрел лицо. Впрочем, лицом это трудно было назвать. На землисто-серой поверхности выделялись темные глазницы. Безумные вытаращенные глаза постоянно вращались. Из уголка безвольно приоткрытого рта капала слюна. Она медленно стекала по подбородку и впитывалась в плащ, оставляя на нем белесые следы. Бесформенный язык, неестественно распухший, не помещался во рту и вываливался наружу. Он противно колыхался в такт движениям бедняги.

«Да уж! Такого я еще не видел», — подумал Иван, не отрывая взгляда от серого лица. Краем глаза он заметил, что Захар с Любой брезгливо отвернулись. «Ничего удивительного, что черная ведьма прячет их под плащами. Зрелище не для слабонервных».

Они уже почти приблизились к калитке, когда во дворе произошли перемены. Фигуры в черном замерли на местах, кто где находился, низко опустили головы, полностью скрывая лица капюшонами.

— Не успели! — услышал он голос матери. — Сюда идет черная ведьма!

Как только она это произнесла, калитка с силой распахнулась, и в проеме показалась черная фигура, ярко-зеленые глаза которой остановились в аккурат на Иване. Рядом с ней стояла еще одна ведьма в прямом смысле слова: сгорбленная, сморщенная старуха с торчащими во все стороны седыми лохмами. Ее лицо было сплошь покрыто бородавками, а из-под бровей выглядывали маленькие злые глаза, больше похожие на буравчики.

— Так, что это у нас тут? — насмешливо произнесла черная ведьма. — Так ты мне помогаешь? — она перевела взгляд на Любу. — И ты здесь? — посмотрела на Захара. — Идейный червяк! — ее губы презрительно скривились.

— Он мой сын! — с вызовом ответила Люба, загораживая собой Ивана. Захар тоже вступил вперед и встал рядом. — Я не могу позволить тебе убить его! Он должен вернуться в свой мир!

— А кто его звал сюда? Зачем он покинул человеческий мир? — голос черной ведьмы звучал на удивление спокойно. — Я не прикладывала к этому усилий.