В холле Кристин попыталась вытянуть из администратора хотя бы одного свободного таксиста, но выяснилось, что все представители этой благородной профессии застряли в снежных заносах.

— В каких еще заносах?! — Кристин смерила молодого администратора взглядом, требующим немедленного и безотлагательного ответа.

Молодой человек стушевался под взглядом этой красивой и сердитой девицы, закутанной в белоснежную шубку с черными пятнами — предел мечтаний Стервеллы Девиль из «Ста одного далматинца», — и с трудом собрался, чтобы ответить:

— Все дороги занесены снегом. Разве вы не слышали? По радио даже предупреждение объявили.

— Только и делала, что слушала радио, — раздраженно бросила Кристин. — И на чем теперь мне ехать в аэропорт, хотелось бы знать?

Но Кристин повезло. Пока раскрасневшийся администратор обзванивал все возможные службы такси в маленьком городке Лайтшроубсе, какой-то элегантный молодой человек, случайно подслушавший разговор между работником гостиницы и красивой молодой девушкой, весьма любезно предложил Кристин свои услуги в качестве водителя.

— Я взял машину напрокат, чтобы не зависеть от таксистов, — объяснил он Кристин. — И, как видите, оказался прав.

Садясь в машину к незнакомцу, Кристин бросила прощальный взгляд в окошко номера, где Лео все еще собирал свои нехитрые пожитки. Сердце ее сжалось от боли, которую она вовсе не собиралась испытывать, приехав сюда с Лео.

Ну и черт с тобой, Лео! Черт с тобой, если ты так ничего и не понял…

— Можно ли верить синоптикам? Этот вопрос сегодня больше всего волнует жителей и гостей городка Лайтшроубса. Еще вчера эти чудо предсказатели обещали нам солнце, погожий зимний денек без всяких сюрпризов, а сегодня Лайтшроубс представляет собой огромное мороженое, густо посыпанное кокосовой стружкой. Это похоже на последний день в Помпеях с той лишь разницей, что Помпеи засыпало пеплом, а наш Лайтшроубс накрывается толстым одеялом снега…

— Как можно слушать эту чушь?!

Элисон Хадсон выключила радио и, прикрыв заплаканное лицо ладонями, снова зарыдала.

— Это когда-нибудь кончится? — снова раздался за ее спиной суровый мужской голос.

— Нельзя же быть таким жестоким… — сквозь слезы прошелестела Элисон. — Неужели тебе плевать на мою боль?

— Какую еще боль, Элисон? — усмехнулся мужчина. — Прекрати хныкать, ты же знаешь, что это меня бесит.

— Не понимаю, как могут бесить чувства любящей женщины, — всхлипнула Элисон, все еще пряча лицо в ладонях. — Не понимаю, как можно быть таким черствым.

Вместо того, чтобы разжалобиться, мужчина стукнул кулаком по столу. Худенькие плечи Элисон вздрогнули.

— Да, что ты заладила одно и то же?! «Не понимаю», «чувства», «жестокий», «черствый»! Прямо, как в дешевой мелодраме! Не выношу мелодрам!

— Это ты заладил! — Элисон открыла покрасневшее лицо и уставилась на мужчину немигающим, стеклянным от слез взглядом. — «Не выношу», «бесит»! Есть хотя бы одна вещь, которая тебя не бесит?! Есть хоть что-то, чего ты хочешь?! Хочешь по-настоящему?!

— Да, — холодно усмехнулся мужчина.

— И чего же? — Элисон отерла мокрое лицо и посмотрела ему прямо в глаза.

— Избавиться от тебя. Навсегда избавиться, Элисон.

— Джен, вы меня слышите?

— Да, мистер Силвер… — Джен просунула мобильный под шапку и пригрозила пальцем маленькой обезьянке в потешной курточке, которая то и дело пыталась выбраться из дорожной сумки.