В руке “старика” стал формироваться какой-то темный сгусток, но чем темнее становился сгусток, тем сильнее высыхал пленник, который уже не мог вырваться из смертельной захвата. Когда от стражника остался один высохший скелет, чернокнижник отбросил его в сторону, а созданный сгусток бросил в медведя, который за это время убил еще семерых поселенцев. Хуже всего в этой картине было видеть, что пленник, несмотря на свое состояние, еще был жив и пытался убраться как можно дальше от мага, но в конечном итоге силы его покинули, и он окончательно затих.

Лесной хищник не обращал внимания на чернокнижника и, как оказалось, зря. При столкновении с ним мои способности почти не нанесли зверю вреда, а то, что это был именно тот, с кем я столкнулся, явно показывали большие подпалины на его спине. Магия же чернокнижника оказалась сильнее природной защиты монстра, и, попав в двуглавого медведя, сгусток стремительно стал распространяться по его телу.

Монстр, взрев от боли, стал наносить удары по сгустку, но попадал только по себе, у него не получалось избавиться от результата воздействия темной магии. Поняв, что это не помогает, он повалился на землю и стал крутиться на ней, как будто намеревался сбить пламя, но, в отличии от огня, сгусток лишь немногим растерял свои свойства, став лишь чуть бледнее.

Поселенцы и пленники пытались скрыться от монстра как можно дальше. Никому не хотелось умереть от его лап, но если первые могли скрыться в домах или попросту сбежав, то вторым не повезло оказаться связанными.

Пока “старик” отвлекался на медведя, с каким-то с садизмом в выражении лица следя за мучениями хищника, я подбежал к Аллану и стал развязывать веревку. Вскоре он был освобожден, и мы занялись остальными пленниками. К сожалению, долго затишье продолжаться не могло, и нам вдвоем удалось освободить лишь троих мужчин, когда монстр наконец-то понял, от кого здесь исходит наибольшая угроза и перестал кататься на земле, пусть и тяжело, но встав на задние лапы.

С почти человеческой злобой во взгляде он посмотрел на чернокнижника, который единственный не сдвинулся с места и не показывал и капли страха перед могучим зверем. С ухмылкой “старик” вызывающе посмотрел на медведя, и хищник стремительно бросился на своего противника.

За какие-то пару мгновений зверь преодолел расстояние, разделяющее их, и набросился на мужчину, но тот с нечеловеческой грацией и легкостью стал уклоняться от когтей хищника. Сложно было соотнести это с тем, что только еще утром чернокнижник мог ходить только с тростью, а сейчас порхал, как опытный воин. Чужие жизни дали ему силы куда большие, чем можно было предположить.

Пока еще была возможность, мы продолжили освобождать пленников, но я время от времени посматривал на противостояние человека и зверя. С удивлением я понял, что чернокнижника эта ситуация не пугает, а наоборот забавляет. Он с удовольствием подставлялся под атаки медведя и с легкостью уходил от них. Так что допусти мужчина хоть одну ошибку — зверь бы его поймал. Бывший старик наслаждался возможностями своего омолодившегося тела.

В одну из атак он подпустил медведя поближе к себе и полоснул его лапу кинжалом. Шкуру, которую не взяли мои ножи, этот кинжал преодолел с легкостью. Даже стало немного обидно за них. Но медведь даже не обратил внимания на столь незначительную рану. Наоборот он воспользовался тем, что чернокнижник перестал убегать от его атак и нанес сокрушительный удар другой лапой, победно взревев, когда мужчину от удара откинуло в ближайший дом, и он своим телом вынес стекло и влетел в помещение.

Зверь сделал лишь пару шагов по направлению к своему противнику, когда неожиданно его лапы дрогнули, и он упал на землю. Хищник еще продолжал дышать, но подняться был не в силах. Кинжал чернокнижника оказался гораздо более смертоносным предметом, чем я предполагал, раз хватило лишь одного удара, чтобы свалить такого могучего зверя.