| Но о чем было разговаривать детям, жившим в каменной коробке посреди пустыни? О том, что мерзнут пальцы? Что Усси Пом снова харкает кровью? Что малютка Фи уже третий день не встает с груды обносков в спальне? Да и тепло от разговоров выходит намного быстрее. Уж это-то они усвоили давно. А поскольку на Каменной все повторялось изо дня в день, все маленькие обитатели уже понимали друг друга без слов. Без слов улетел и тот добропорядочный инопланетянин. Он сразу понял, что с тюремщиками не о чем говорить, к тому же они только что поели и хотели спать. Поэтому он только попросил у них отвертки с молотком, починил свой корабль и улетел. А через месяц "Перуну" с той доброй планеты поручили привезти пони на Каменную. А теперь представьте себе Петра васильевича, который опустил "Перун" возле каменной постройки, посреди каменной равнины и воззрился на холодные стены. Петр Васильевич всю жизнь ухаживал за животными и сразу понял, что пони не протянет здесь и недели. Поэтому неудивительно, что он прошествоал в постройку с твердым намерением объявить местному начальству о том, что он не оставит пони в этом "холодильнике". А теперь вообразите себе Петра Васильевича, увидевшего кучу малышей в старых, кем-то долго ношенных вещах, вопросительно уставившихся на Сотника в ожидании тго, что он им скажет: "есть", "гулять" или "спать" поскольку больше от своих воспитателей они ничего не слышали. Но Петр Васильевич ничего не сказал, он смог только подойти и погладить малышей по головам. Он простоял так долго-долго. А они все глядели на него и не двигались, потому что чего-чего а терпения у них было хоть отбавляй. Постепенно внутри Сотника что-то начало заводиться, мычать и рваться -= сначала тихо, а потом - громче. Многие умные люди в такие минуты старались держаться от него подальше. Желательно быть на другой планете, а лучше - в другой Вселенной, если такая все-таки есть. Но тюремщики-воспитатели этого не знали, поэтому спокойно взглянули на посетителя, у которого что-то мычало и ревело внутри. Но очень быстро им все же захотелось быть на другой планете и, желательно, в другой Вселенной. Во всяком случае они достаточно быстро поняли, что то, что они делают - плохо. Сообразительные попались ребята, что и говорить. И то, что Петр Васильевич улетает вместе с заболевшей малышкой Фи, независимо от того, что они скажут, они тоже поняли сразу. Крепко досталось и экипажу - уже на борту "Перуна" - уж если у Сотника что-то внутри начинало рваться и мычать, то рвалось и мычало долго, Это-то они знали! Если првду говорят, что коли человека вспоминают, он икает, то тюремщикам-воспитателям есть в этот день больше не пришлось, это точно. А уж уши у них, должно быть, полыхали таким огнем, что от холода в приюте наверняка, хоть ненадолго, но избавились. Отвезя Малютку Фи в больницу на Альфу Центавра, Сотник вернулся с грудой фруктов, хорошей одежды и мебельным гарнитуром. А еще он прихватил с собой книги и представителя гуманитарной организации, которая печется о том, чтобы всем детям жилось хорошо. После того, как Сотник вывел из глубокого обморока от увиденного этого представителя и перегрузил все вещи в здание приюта, он достал большое яблоко и направился к куче детей, такой же неподвижной и молчаливой, как и раньше. Он протянул яблоко самому маленькому - лопушку Топчику, у которого были отморожены пальчики на рукае. Лопушок Топчик взял яблоко, озадаченно посмотрел на него и вернул Сотнику. Ведь он никогда не видел яблока и не знал, что с ним делать. Тогда Сотник прижал к себе Лопушка Топчика, сел на стул и заплакал. Нет, не слезами, потому что давно не плакал и забыл, как это делается - он плакал внутри. А дети стояли вокруг и смотрели. Потом Плешивая Сю подошла и погладила его по руке. Она и сама очень часто ревела, и очень не хотела, чтобы плакали другие. Поднялся Петр Васильевич ч трудом - словно столетний старец. Но постепенно в нем так стало рваться и мычать, что тюремщики-воспитатели сочли за благо сбежать на другую сторону планеты и не показывались, пока "Перун " не взмыл снова в серое небо Каменной. |
