Как действовать? Это зависит от того, что за операция. Просто разведка? Разведка с диверсией? Что разведывать? Против чего диверсия? Какой объект привлекает их внимание? Рыбацкий флот? Вряд ли. Ни для кого не секрет, сколько нами добывается в океане селедки и какого она качества. Старые промышленные предприятия? Сомнительно: не станут ради давно известных объектов затевать такую сложную операцию. Другие цели? В области одно новое строительство, не гигант, не что-либо уникальное, но все же спецобъект — стройка. Бандуренко и Марьямов правы: разведчики попытаются проникнуть туда. Но не менее вероятно, что их привлекает и другое — порт. Говоров тоже прав: нужно и об этом подумать. Они снабжены документами сверхсрочно служащих — не для того ли, чтобы проникнуть в порт?

Денисов вписал в листок:

«5. Усиленная охрана стройки. Основное внимание — порт».

Последний вопрос — как будут действовать разведчики? Если они разбились на две группы, отвлекающую и основную, то основная постарается некоторое время себя не проявлять. А отвлекающая будет действовать в местах, далеких от объекта, составляющего цель операции, и действовать будет с прежней дерзостью. Вести нас по горячему ложному следу, и непременно в сторону от основной цели.

На листке появилась последняя запись:

«6. Отвлекающая группа должна в самое ближайшее время появиться в границе обзора».

Денисов вложил листок в блокнот и подошел к окну. Сегодня туман был гуще, чем вчера, — противоположная сторона узкой улицы проглядывалась с трудом.

В дверь постучали.

В комнате появился человек в форме морского подполковника.

— Здравствуйте, Михаил Владимирович, — сказал моряк и протянул руку. — Не узнаете?

— Не узнаю, — Денисов показал на стул. — Садитесь.

Гость был средних лет, невысок, широкоплеч, с открытым приятным лицом. Он сидел спокойно, говорил неторопливо, но за нарочитой сдержанностью угадывались и решительность, и живость.

— Антон Пахомович Ромейко, прошу любить и жаловать. И теперь не припомните?

— И теперь не припоминаю, — сказал Денисов, почувствовав раздражение.

Гость засмеялся. Глаза его лукаво вспыхнули.

— Память у людей! Ладно, еще припомните. Я здесь не для того, чтобы ворошить далекие воспоминания.

Сдержанности моряку хватило ненадолго, он беспокойно задвигался на стуле, энергичными жестами подкрепляя каждое слово.

— Простите, — нарочито сухо сказал Денисов, — я и сейчас не понимаю — чем могу служить?

— Не вы мне, а я вам буду служить. Ваш помощник по этому дохлому делу. Теперь понятно?

— По-прежнему — нет. Я не просил себе помощника.

Гость снова рассмеялся. Его словно бы радовало недоумение Денисова.

— Еще бы! Особенно помощника в том же звании… И без наших просьб начальство соображает, кого к кому. — Он протянул свернутый вчетверо лист. — Примчался в Калининград из отдела капитана первого ранга Симоняна. Тут, сами знаете, имеется наше хозяйство…

Денисов читал документы Ромейко без энтузиазма. Развязный морской подполковник вряд ли удовлетворится ролью исполнительного помощника. Такой будет совать нос во все, изображая контролера.

Он молча возвратил Ромейко его, документы. Тот сказал:

— Итак, все в порядке? Тогда можете наваливать на меня задания, которые самому не хочется… Естественно, по порту: он нас всего больше беспокоит.

Денисов собирался уже раскрыть свой блокнот и ввести нежданно появившегося помощника в круг фактов и предположений, но его уязвило какое-то ерничество в тоне моряка. Оно могло быть терпимо в незначащем дружеском разговоре, но не сейчас…

Денисов помедлил и набрал номер Бандуренко.