Денисов помедлил и набрал номер Бандуренко. Начальник отряда откликнулся сразу.

— Виктор Михайлович, к нам приехал подполковник Ромейко. Да, ко мне в помощники. Ты в курсе дела? Ничего не знаешь? Проверь, пожалуйста… хорошо, подожду.

Он выразительно посмотрел на Ромейко.

— Понимаю и сочувствую, — насмешливо проговорил тот. — Здоровое недоверие в нашем ремесле — основа основ. Проверяй и перепроверяй. Ну, давай, давай!

— Не совсем, товарищ Ромейко. — Денисову хотелось вежливо показать моряку, что время переходить на «ты» не приспело. — Удостовериться, а не выказывать недоверие. Тут существенная разница, товарищ подполковник.

Ромейко по-прежнему улыбался, но голос его стал серьезным.

— Что ж… Во всяком случае — поболтаем, пока… — он кивнул на телефон. — Итак, вы меня решительно не хотите вспомнить, Михаил Владимирович? Жаль. Пятнадцать лет назад вы теплее относились к лейтенанту Ромейко, шебутному Антону, как меня тогда называли на границе.

И только тут Денисов вспомнил юного моряка-лейтенанта, часто наведывавшегося на заставу, где служил Денисов. Тот «шебутной Антон» прослужил у них года два, а потом ушел на учебу, но память о нем долго сохранялась на границе. Антон был прирожденным моряком, он и отдыхать шел не на сушу, а опять-таки в море: на шлюпке.

С той далекой поры Ромейко неузнаваемо изменился. Плотный, уверенный в себе, он ничем не напоминал худенького, ершистого, мало дисциплинированного юнца.

Денисов вторично — и гораздо сердечней — пожал руку Ромейко.

— Рад повстречаться снова, Антон Пахомович!

Он нерешительно посмотрел на телефон. Ромейко засмеялся.

— Подождем, подождем. Проверка есть проверка.

Телефон зазвонил. Денисов взял трубку. Но это был Говоров, а не Бандуренко.

— В отделы кадров приходили наниматься многие, — сообщил Говоров. — Подозрителен пока только один. Просится на судоремонтный. Сам из Костромы, только что из армии, по говору — волгарь. Служил на Урале, сюда поманило, якобы, море. Военный билет и прочие документы в порядке.

Денисов посоветовал присмотреться внимательней.

Когда разговор закончился, Ромейко кивнул на трубку.

— Пинкертоны наши? Уже ухватили кого за шкирку?

— Примеряются, — сказал Денисов. — Сличают со словесным портретом.

Опять зазвонил телефон. На этот раз говорил Бандуренко. В морском управлении подтвердили, что подполковник Ромейко, выполняя спецзадание, получил командировку в Калининград.

Что ж, ничего не поделаешь…

— Приступим, Антон Пахомович! — Денисов достал блокнот. — Рассмотрим в деталях известные факты.

— Рассмотрим, рассмотрим! Це дило треба розжуваты, как говорят у нас на Украине.

Денисов ничего не мог с собой поделать. Как только Ромейко начинал говорить, у Денисова возникала безотчетная неприязнь. И лексикон и поведение — все отдавало каким-то шутовством. Казалось, что Ромейко тут же, прямо в лицо, рассмеется, услышав первое же предположение Денисова.

И, наверное, поэтому Денисов прочитал из блокнота все известные факты, но листок, куда записал гипотезы, так и не извлек наружу.

Ромейко добродушно кивал.

— Понятно… Кое-что я уже знал, но не все. Этот Петров — молодец!.. Значит, двое? Что же, вполне вероятно… Замаскировались примитивно, хитрость не удалась. А вот куда с турбазы подались? В Клайпеду или через Зеленоградск в Калининград?

— Наше предположение — в Калининград.