Но сейчас Денисов знал, как надо держаться с ним.

— Меня информировали, Мартынов, что вы отказываетесь от показаний, хотя вас опознал Слесаренко и поймали вас во время шифрованной радиопередачи. Это верно?

— Что имеете в виду, гражданин подполковник? Отказываюсь от показаний? Это верно.

— Почему отказываетесь?

— Если я отвечу, это будет уже то самое показание, от которого я отказываюсь.

— Вообще не будете говорить?

— Почему? В иное время, в ином месте… А сейчас, извините, не буду.

— Ясно, — сказал Денисов насмешливо. — Скажем, если вас будет допрашивать генерал, не ниже?.. Если вас, как важную персону, повезут в Москву? Если вас вообще оставят на три-четыре дня в покое, да?

Денисов добился, чего хотел. Мартынов не сумел скрыть удивления и заинтересованности.

— Нет, почему четыре дня? Так много я не прошу.

— Уведите, — приказал Денисов и, когда Мартынов вышел, спросил следователя: — Говоров уже видел этого типа?

— Не вытерпел, ночью примчался. И первый же вопрос: «Почему из моей приемной дырбулщилы передавал?»

— Мартынов ответил?

— В своем стиле. «Вы хотели, чтобы я передал другое? О стоимости моркови на рынке?..»

Денисов поехал на Курскую косу.

Он ехал, зная, что порученная ему операция заканчивается, и заканчивается успешно. Все те, кто туманной ночью воровски пробрался из моря в наш тыл, были схвачены или обложены. Оставалось произвести лишь некоторые уточнения.

На турбазе Денисов начал с Тигунова. Сварщик уверенно ткнул в две фотографии: «Эти, товарищ подполковник!» Ни Вальдиса, ни Мартынова он не признал.

Заведующий турбазой, после купания в Преголи, лежал в постели, его пришлось разбудить. Минуты две он таращил на Денисова ошалелые глаза, а потом стал немного соображать, что к чему, и опознал Вальдиса и Мартынова.

Предположение стало фактом: разведчиков было четверо.

В Ниде диспетчер Мария без уверенности указала на три фотографии из десяти. Автослесарь Владас указал на четырех — и это были те, опознания которых ожидал Денисов.

Оставалось последнее — разговор с Элене Райбужас. Она в конце концов поверила Денисову. Еще больше побледнела, но говорила спокойно.

Денисов вынул фотографии, семь из них разложил на столе.

— Покажите, кто был в ту ночь в Ниде.

— Вот этот был в нашем автобусе. — Она показала на Спиридонова. — И эти были на станции.

В руках у Райбужас были фотографии Вальдиса и Мартынова.

— Больше никого здесь не узнаете?

— Больше никого.

— А здесь?

Перед Райбужас легли три новые фотографии. Она охнула, едва взглянув на них.

— И он? Неужели и он?

— Покажите, о ком вы говорите.

— Вот об этом. Просто не верю! Такой милый… Я теперь никому не буду верить!

Денисов долго смотрел на фотографию улыбающегося мужчины, которого узнала Райбужас.

— Элене, вы не могли ошибиться? Туман, плохое освещение в автобусе…

Она печально улыбнулась и покачала головой.

— Я обещала сказать правду. Это он. Этот человек сидел рядом со мной. Мы разговаривали. Я не ошибаюсь.

Может ли хвост вилять собакою?

Утро седьмого дня началось звонком Говорова.