Минотис следит за нашим спором с комичным выражением лица. С одной стороны, он не может подвергать сомнению слова своих «друзей» и в то же время чувствует, что я говорю правду… От растерянности он то и дело снимает и надевает очки и в конце концов роняет их на пол.

Наконец Абдульфат-младший предлагает отложить разгадку тайны и заняться доставкой спрятанного товара. Меня так и подмывает швырнуть ему в лицо задаток, полученный от Реиса, чтобы расквитаться с мошенниками, но я снова вспоминаю о советах Ставро. Сегодня ночью судно Ставро отправится на мыс Сиум, и все будет кончено, прежде чем мы завершим наши переговоры. Но Абдульфат как будто что-то подозревает и требует, чтобы мы сегодня же привезли товар. Я уговариваю его подождать до завтра. Он спрашивает меня о точном количестве бидонов с шаррасом, рассчитывая получить три тонны. Но даже если бы у меня не было второго тайника, я не отдал бы ему весь товар. Я решил уступить ему только половину груза, стоимость которой лишь в два раза превышает сумму задатка. Если мне не заплатят, моя совесть будет чиста. Я предпочитаю потерять деньги, лишь бы вырваться из лап этих жуликов.

Я заявляю, что был вынужден спрятать товар в разных местах и поэтому доставить все за один раз невозможно. Мои слова вызывают у Абдульфата явное недовольство, но ему приходится смириться. Я прошу для вида дополнительный задаток и, когда мне отказывают, выражаю Абдульфату свое доверие. Он тоже заверяет меня в дружбе, и мы расстаемся окончательно примиренными. Минотис же приходит в восторг от того, что ему удалось остаться в добрых отношениях со всеми.

XX

Оптимизм Ставро

Вернувшись на судно, где все ждут меня с нетерпением, я раздумываю, кто мог бы показать Абдульфату тайник. Только Юсуф, наделенный благоразумием и твердостью, способен точно следовать моим указаниям и не поддаваться постороннему влиянию. Но я настолько привязался к этому исключительному человеку, относящемуся ко мне с беззаветной преданностью, что не хотел бы подвергать его риску. Тем не менее мне придется прибегнуть к его помощи, чтобы не провалить дело. Я подробно объясняю Юсуфу его задачу: прежде всего он должен проводить бандитов на равнину, где находятся два тайника, но указать лишь один из них, а затем сопровождать их на мыс Сиум, где они ничего не найдут, поскольку люди Ставро побывали там накануне. Увидев развороченный тайник, он должен разыграть удивление и негодование. Перед этим я, разумеется, узнаю, вернулось ли судно Ставро, чтобы избежать столкновения соперников.

Тревожные мысли долго не дают мне уснуть. Обретя поддержку Горгиса и Ставро, я с удовольствием вел бы дела только с ними, как и раньше, но проклятая банда Реиса не собирается сдавать своих позиций. Во время встречи в Джибути мошенники расценили мое поведение как слабость и, решив, что внушают мне страх, почувствовали себя хозяевами положения. Еще немного, и они потребуют от меня извинений и возмещения убытков. Я просчитался, стараясь уладить дело миром по совету Ставро. Угрозы скорее возымели бы на бандитов действие. Это еще раз убеждает меня в том, что никогда не следует действовать по чужой подсказке.

Наконец я все же засыпаю, и мне снятся разные кошмары: то я вижу рифы, усыпанные таможенниками, то попадаю в болото, а бандиты с хохотом отплясывают вокруг меня дьявольский танец.

Утром Юсуф приносит мне кофе и вручает сверток, который только что принес один из людей Абдульфата. В пакете лежит костюм египетского бедуина — поношенная голубая джеллабия с заплатками. Юсуф облачается в этот наряд, и матросы забавляются его видом, как мальчишки, но самому Юсуфу не до смеха: в придачу к костюму он получил также и вшей. Африканцы, почти не носящие одежды, не привыкли к подобным неудобствам, в отличие от обитателей более северных широт бедуинов, притерпевшихся к укусам паразитов. Когда я жил в Эфиопии, я до того свыкся с вездесущими блохами, что перестал обращать на них внимание.