Когда пробуешь это вино впервые, не чувствуешь ничего, кроме горечи, но мало-помалу его аромат и неповторимый вкус становятся все более ощутимыми на фоне терпкой смолы. Мне жаль современных людей, предпочитающих напитку богов промышленные яды, которые дают нездоровое опьянение и приводят человека к деградации. Тот, кто любит и почитает вино, как Ставро, не может быть дурным человеком.

Я рассказываю греку о своей тревоге за судьбу Юсуфа, но Ставро не разделяет моих опасений и отвечает с презрительной гримасой:

— Зачем так волноваться? Когда эти трусы увидят изрытый песок Рас-Сиума, они испугаются, решив, что там побывала полиция, и пустятся наутек, чтобы поскорее избавиться от товара, взятого из первого тайника.

— Вы уверены, что они не проведали о нашей экспедиции?

— Абсолютно уверен, ведь капитан моего судна не знал ни о цели рейса, ни о том, что за груз он повезет. Это было известно только Джебели и вашему матросу Кассиму. Более того, во избежание слухов судно отправилось на юг ловить рыбу и вернется только через несколько дней.

— Но почему же они оказались в Каире? Разве туда прибыл караван Муссы?

— Неужели вы думаете, что подобный караван мог появиться у ворот города! Он расположился в пустыне, откуда товар доставляется в Каир небольшими партиями по разным дорогам. Ну, хватит о делах, давайте выпьем за ваше здоровье, у республики в подоле еще осталось немного вина…

Ставро с его внешностью ярмарочного борца наделен проницательным умом и порой проявляет незаурядную находчивость в своих политических высказываниях. Так, он приобрел графин для вина в виде женской фигурки — аллегорического изображения республики, — и теперь показывает на него с лукавством. Мне кажется, что мой приятель — монархист, хотя он и скрывает набегающую слезу, когда слышит о Наполеоне на острове святой Елены.

Чтобы отвлечься от забот, не дающих покоя и ему, несмотря на весь его оптимизм, Ставро рассказывает мне всяческие истории, связанные с торговлей гашишем. Так, я узнаю от него о соперничестве двух племен, переправляющих наркотики через пустыню, которые поделили между собой сферы влияния. Люди Муссы забирают груз на побережье между Суэцем и мысом Зафрана. Поэтому Мусса должен был ждать с караваном верблюдов неподалеку от места назначенного мне свидания. Но Ставро узнал, что Мусса не был предупрежден. Скорее всего это подстроено нарочно, ибо находившиеся в бухте суда вполне могли бы направиться вместе с грузом на юг, чтобы передать его племени Салима. Это племя, обитающее в горах Розас, отличается от соседних народностей и происходит от берберов, бывших рабов из Судана.

Ставро повествует о нравах жестокого и дикого племени, испорченного веками рабства и нынешним влиянием европейской цивилизации. Сенегальский негр, несмотря на все свои предрассудки и варварские привычки, вплоть до людоедства, остается самим собой до тех пор, пока не выходит из своего леса, где он живет в согласии с природой. Оказавшись в большом городе, он надевает модный костюм и ботинки, усваивает иностранный язык и все же, будь он хоть депутатом своего округа или даже министром, внушает лишь жалость либо отвращение.

По словам Ставро, от племени Салима можно ждать чего угодно; всякий раз, когда Горгис был вынужден прибегать к его услугам, часть груза бесследно исчезала в якобы происходившей стычке с бандитами или пограничниками.

Вождь другого племени Омар — близкий друг Горгиса, который был его однокашником в каирской школе. Я помню этого красивого благородного человека, он вызвал у меня симпатию во время моего первого рейса.