Это был первый этаж жилого здания. И маленький коридорчик соединялся с другим маленьким коридорчиком. Пройдя по этим серым катакомбам, мы очутились в магазине, где торговали нижним бельем. На наше счастье, там оказалось целых три покупательницы, и одну из них продавщица почти уже уговорила купить умопомрачительный комплект белья телесного цвета с вызывающими кружевными вставками. Комплект стоил дорого, и девушка так была увлечена его продажей, что на нас с Виолой не обратила внимания. Тем более что мы не собирались ничего покупать.

Когда мы вышли на противоположную сторону, я не удержалась и сказала Фиалке:

— Ты как будто все знала заранее. Про второй маленький коридорчик, про магазин, дверь которого выходит сюда, в переулок.

— Я только предположила, что это так, — пожала плечами Виола. — Постой-ка… — Мне тоже послышался вой милицейской сирены. — Они едут, — с удовлетворением кивнула подруга. — Вот теперь идем.

— Кого же они будут подозревать в убийстве? Неужели секретаршу?

— Секретаршу? Если бы это был первый труп с…

— Нет, — невольно вздрогнула я. — Неужели опять?

— Не опять, а снова, — отвратительно рассмеялась Фиалка.

— Ты хочешь разбить ему жизнь, — сообразила я наконец. — Мне надо было об этом догадаться с самого начала! Но почему? За что?

— А ты подумай, — загадочно сказала Виола. — Впрочем, ты боишься об этом думать. Тебе страшно.

Мы шли к метро, и на нас уже стали оглядываться. Странная парочка: пучеглазое пугало и красавица с яркими зелеными глазами. Две девицы, которые увлеченно выясняют отношения.

Итак, мы движемся к развязке. Ибо при небольшой натяжке Баритона можно было отнести все к тому же типу мужчин: потерпевший оказался голубоглазым шатеном спортивного телосложения. Что и сделала милиция. То есть сочла шарлатана-психотерапевта очередной жертвой маньяка или в нашем случае маньячки. Серийной убийцы. Но на самом-то деле она действовала согласно железной логике! И каждое убийство имело мотив.

Нет, никто из живущих на земле людей не в состоянии понять, что творится в тюремной камере больной и измученной души человеческой, если только сам не живет в такой же камере. Но расшифровать доносящийся из-за стенки стук брат по неразуму может по-своему. Ибо у каждого из заключенных свой особый шифр. Живущие на воле пытаются подобрать к нему ключи, но… Невозможно обязать всех душевнобольных пользоваться одной-единственной азбукой Морзе. Но есть такие, кто думает иначе: выучу азбуку — стану Спасителем. И ведь учат! И верят в то, что пациенты пользуются ей одной! И как только поверят в это, сами становятся жертвами».

Наконец-то звонит телефон. Я уже знаю, что это Великий Будда. Я чувствую. Никто не чувствует его так, как я.

Они закончили допрашивать Леночку. То есть ее уже пытались допросить неоднократно. Особенно после того, как погиб Баритон. А почему все-таки не допросили и не посадили… Об этом будет моя следующая история. Или вы забыли про пятую жертву? Совершенно постороннего мужчину, убитого в лифте? И на первый взгляд уж в этом-то случае точно нет никакой логики!

Но она там есть.