– Вы так и не рассказали мне, чем она занимается? – заметил он. – Не хотите поделиться со мной?

– Если бы я знал, – отозвался Коннери, – то поделился бы. Даже напечатал бы об этом в газетах. Если бы только знал! Но мне известно очень немногое. А зачем женщине или мужчине нужна такая машина на границе, если только он не миллионер и не гонщик?

– Контрабанда? – предположил Уэлдон.

– Прямо в точку! – ухмыльнулся Коннери. Блестящими глазками он обшаривал лицо молодого человека.

– Пожалуй, пойду поброжу немного, – объявил Уэлдон.

– Где? Где можно побродить в таком городке, как этот?

– Просто поброжу…

– А, идите к черту! – выпалил коротышка и повернулся на каблуках.

В воздухе что то прошелестело. Это девушка подходила к автомобилю.

– Добрый вечер, мистер Коннери! – приветливо поздоровалась она.

Тот не выказал никакой сердечности. Взгляд его был исполнен ненависти, смешанной с любопытством.

– Гм! – промычал он в ответ.

Выходка представителя закона не произвела на девушку ни малейшего впечатления, улыбка осталась столь же ослепительной.

Уэлдон, который все еще не ушел, открыл для нее дверцу, и она поблагодарила его, наградив самой открытой и самой дружеской из всех своих улыбок. Потом села за руль, нажала на рычаг и отвела назад на дюйм скользящее сиденье.

– Вы разбираетесь в машинах? – обратилась она к молодому человеку все с той же дружеской улыбкой.

Он бесшумно закрыл дверцу – плавным и сильным движением руки.

– Да как вам сказать… Немного.

– Вам бы эта понравилась.

– Наверное, – согласился он.

Оторвать от нее взгляд было все равно как отнять руку от драгоценностей. Уэлдон отступил и приподнял шляпу. Послышался шум мотора. Большая машина слегка взвизгнула, трогаясь с места, затем, быстро набрав скорость, исчезла за углом. После этого Уэлдон слышал лишь шелест шин, свист рассекаемого воздуха и урчание мощного двигателя.

Он надвинул шляпу на лоб.

Напротив него через дорогу какая то старая женщина, сидя на корточках, ловко лепила тортильи, не глядя на них. Она улыбнулась парню во весь рот.

Он пересек улицу и встал перед ней, опершись рукой о стену дома.

– Вы улыбнулись мне, матушка?

Ее широкое лицо сморщилось от едва сдерживаемого смеха.

– Почему бы и нет, сеньор?

– Разумеется, почему бы и нет?

Она подняла руку, ладонь блестела от сырого теста.

– Еще вчера я тоже была милашкой. И дурочкой. Но, умная или дурочка, а хорошенькое личико – это хорошенькое личико! – И снова принялась за свои лепешки.

Уэлдон повернул за угол.

Глава 4

Кто больше всех рискует

За углом он нашел заведение Мигеля Кабреро. В этом доме всегда царил полумрак. В дневное время сюда не проникали ни свет, ни жара. По ночам маленькие электрические лампочки без абажуров позволяли разглядеть карты и кости. И это все. Только когда начинала вращаться рулетка, включалось дополнительное освещение. Но и тогда свет постоянно менялся, поскольку напряжение было нестабильным. Лампочки то ярко вспыхивали, то излучали тускло желтый свет, придававший помещению какой то фантастический облик.

В Сан Тринидаде можно было только мечтать о прохладе. Когда открывалась входная дверь, в дом с улицы входило тепло, но большие электрические вентиляторы, медленно вращаясь и урча, как коты, разгоняли его и навевали прохладу.

Уэлдон не торопился вступать в игру. Он присматривался к тому, что его окружало, ничего не упуская из виду. Для него каждый день имел свой особый вкус. Теперь, подобно тому как смакуют вино, не пытаясь покончить с ним одним глотком, он медленно и осторожно «смаковал» Сан Тринидад, вовсе не собираясь верить всему, что слышал об этом городе.