– Быть беде, большой беде… Видишь: покойника через мост переносят! Боятся, что он может вернуться! Только это не поможет. Ничто уж не поможет.

Лишь в этот миг Вася сообразила, что попала на похороны, и хотела спросить, кого хоронят, но не успела.

Обычно все заканчивалось так же резко и быстро, как начиналось. Вот и на этот раз Вася обнаружила, что и женщина в черном, и вся процессия сгинули без следа. Она все так же стоит рядом с Катей, а та смотрит на нее с нескрываемым любопытством, как на забавную зверушку.

– Эй, ты еще здесь? – Катя пощелкала пальцами перед носом Васи.

– Покойника через мост переносят. Боятся, что он может вернуться! Только это не поможет. Ничто уж не поможет, – как попугай, повторила Вася услышанную только что фразу.

И вот тогда Катя спросила, не чокнутая ли она.

Вася решила не рассказывать маме про очередное видение: та всегда переживала, когда подобное случалось. К тому же та женщина возникала в Васиных видениях уже не в первый раз, и девушка не могла понять, что должно означать ее появление.

Катина мать стояла рядом с мамой Васи. Похоже, у них с дочкой были совсем иные отношения. Броско и дорого одетая, слишком молодая, чтобы быть матерью семнадцатилетней дочери, эта ухоженная женщина, как и сама Катя, не смотрела на окна автобуса, а вместо этого улыбалась рассеянной улыбкой, уткнувшись в смартфон.

Да, у нее же роман, вспомнила Вася, и на ум почему-то пришел Дима.

Двигатель заурчал, автобус дернулся, двери с сухим шипением захлопнулись.

– Ребята, мы поехали! Всем пристегнуться! – громко сказала Нина Алексеевна.

Мамы – Васина и Катина – замахали руками, заулыбались: Катина – радостно, Васина – едва сдерживая подступившие слезы.

Когда автобус отъехал от станции и провожающие пропали из виду, Катя повернулась к Васе и потребовала:

– А теперь давай, рассказывай, что с тобой не так!

Глава третья

Главный врач Бадальской Бани, в отличие от ее директора, понравился Илье сразу. Бывает такое: видишь человека впервые в жизни и чувствуешь к нему мгновенную, ничем, в общем-то, не мотивированную симпатию. Главврача звали Дарко, и было ему за пятьдесят. Высоченный, как и большинство сербов, которые считаются одной из самых высокорослых наций, с горбатым носом, большими руками и громким голосом, Дарко напоминал сказочного великана.

– Привет, дружище, – протрубил он, завидев Илью. – Рад, очень рад! Заходи в любое время и…

– Боюсь, времени у него будет немного, – отрывисто бросила директриса. – Удачного дня, доктор. Простите за беспокойство. Я просто показываю Илье территорию.

Она развернулась на каблуках и направилась к выходу из кабинета. Дарко за ее спиной скорчил зловещую рожу и полоснул себя рукой по горлу, что, видимо, должно было означать – директриса замучила его до смерти.

Илья ухмыльнулся и пошел за своей провожатой. Он прибыл в Бадальску Баню два часа назад и все это время, бросив вещи возле стойки администратора, ходил за директрисой, заглядывая во все уголки.

Добраться сюда было непросто: Баня находилась высоко в горах. Автобус привез Илью в Ужице – славный, прелестный городок, где он взял такси, чтобы добраться до места назначения.

Примерно через час пути, свернув с главной трассы, автомобиль стал карабкаться все выше и выше в горы, и дорога была отличная – в Сербии вообще мало плохих дорог, – но настолько узкая и извилистая, что у Ильи то и дело замирало сердце.