«С какой стати Синдикату заботиться о гиблых людишках? Каждый статор стоит безумных денег! Зачем Синдикату беглые каторжане?».

«Синдикату нужен ридориум!».

Иван оторопел.

«Они что, решили прибрать к своим рукам всю планету?».

«Не будем отвлекаться. Глядите. И запоминайте!».

Ивану не надо был указывать – планы, карты и прочее подобное с первого взгляда отпечатывалось в его мозгу, он был поисковиком и если бы не мог держать в своей голове нужные сведения, уже сто раз бы погиб. Была б карта верной!

– Я хотел взглянуть на заложников, – сказал он вслух, пускай наблюдатели знают, что их не боятся, что беглые уверены в своих силах.

– Пойдемте, – карлик Цай учтиво вывернул уродливую руку.

Они пролезли в узкий лаз через две многослойные переборки, очутились в темном коридоре с мигающими, пульсационными датчиками и рядом овальных гермолюков. В коридоре явно попахивало метаном. Стены поблескивали от наледи – глубина, холод, об этом не следовало забывать.

Лифт спустил их на шестнадцать этажей вниз, вывалил прямо на общую площадку.

– Рабочая зона, тут не стоит задерживаться.

Мимо них прошел человек в огромном скафандре с силовыми установками, шаромагнитной гидравликой – трехметровый гигант. Виброкайло висело за спиной в титановом чехле. Ребристые следы оставались в наледи. В руках у гиганта был плазменный резак.

– Кого меняешь? – спросил карлик Цай.

– Джила Бешенного, чтоб он околел на стреме! – прозвучал скрежещущий голос, усиленный динамиками скафа.

– Ты, гляди, без эмоций! – зло проговорил Цай ван Дау. – Иди!

Гигант отвернулся, тяжелые шаги гулом прокатились по металлическому полу. Иван покачал головой – все эти посты, дежурства никого не спасут, этих несчастных сожгут, не вынимая их из скафандров. Их не трогают только из‑за заложников, вот лучшая защита.

– Камеры каторжников вырезаны прямо в базальте.

Смотрите, вот тут они и спали по четыре часа в сутки, больше не полагалось.

Иван заглянул в открывшийся люк – будто он извне пробил скорлупу большого яйца – два метра на метр – можно только лечь, не встать, ни сесть толком, кусок черного пенорола, кран в стене, в ногах под подстилкой черная округлая дыра. И все!

– Мы бы все издыхали в первый год. Но эти нелюди каждого второго уже через полгода начинают накачивать наркотиками, инъекторы торчат у изголовий – плохо себя чувствуешь, нажимай, получай дозу. А чего со смертниками церемониться! – карлик махнул рукой. – Когда сюда придет Синдикат, условия будут получше – Синдикат умеет повышать производительность труда, ему очень нужен ридориум.

– Зачем? – спросил Иван, вылезая из камеры‑яйца. Он оглядывал стену с множеством люков – соты, самые настоящие соты. Одна только эта зона‑рассчитана на десятки, сотни тысяч зэков. А вся Гиргея?! Они что, с ума посходили?! Для кого они все это готовят?! Иван ошалел, он был на Гиргее черт‑те сколько раз, но не был на зонах... раньше тут и не было этих зон, они начали появляться лет семь‑восемь назад. А теперь они везде и повсюду – многомиллиардные затраты. Зачем? Кому это нужно? Откуда такие средства?!

– Продают, – тихо ответил карлик Цай, – все это кудато уходит, и никто не знает, куда, никто в Федерации. Не надо лезть в их игры, это опасная затея.

– Они торгуют с неземлянами?

– Они много чего делают... но они и сдерживают кое‑кого. Если бы не Синдикат, на Земле и в Федерации могла быть совсем другая раскладка. Они мешают кому‑то придти к нам, понимаете? Они держат земные владения как свою сферу влияния.