Какое-то мгновение все молчали, понимая, чем грозит этот крайне опасный вариант, и, не выдержав, Светлана Ивановна вскочила с места и подсела к мужу.

— Придется мне все же рискнуть, Мишенька, — сказала она, просительно заглядывая ему в глаза. — Неужели думаешь, что я не сумею разыграть даже бандита, если это надо? Тогда грош мне цена, как актрисе! Ведь Костыль, хоть он и преступник, но все же мужчина.

— Тем более! — непримиримо отрезал Михаил Юрьевич. — На это не согласен!

Было похоже, что они зашли в тупик, но обстановку разрядил, как всегда, находчивый Петр, предложив приемлемый компромисс.

— Так как у нас времени остается мало, давайте поступим так, — мягко обратился он к отцу с матерью. — Примем за основу вариант, предложенный мамой, ибо он наиболее надежен. Но если Воронцовой не будет, тогда нам с папой остается одно: рискнуть всем и захватить Костыля, не дав ему опомниться!

Петр встал, разминая затекшее тело, и, подойдя к родителям, протянул руки, помогая подняться.

— Пойдемте отдыхать! Хорошо бы на пару часиков вздремнуть, — настойчиво позвал он. — Завтра нам предстоит неимоверно тяжелый день.

Операция по захвату Костыля началась с того, что в половине девятого утра в дверь квартиры соседей, проживающих под Воронцовыми, позвонил гражданин средних лет, приятной наружности. Вежливо извинившись за беспокойство, он показал подлинное удостоверение ФСБ, в котором предписывалось оказывать предъявителю всяческое содействие, и, когда его впустили, объяснил:

— Мне поручено предупредить вас о небольшой нашей акции, которая будет проведена в квартире, расположенной над вами. Предстоит обезвредить опасного преступника, бежавшего из тюрьмы и по подложным документам ставшего мужем гражданки Воронцовой.

Сделав небольшую паузу, Сальников (а это был он) для убедительности достал газовый пистолет и добавил:

— Пока его не обезопасим, мне придется побыть с вами. Это вооруженный бандит-рецидивист, и он, вероятно, попытается бежать через окно.

— Но у них же седьмой этаж, а ниже пятого нет балконов, — не на шутку испугавшись, усомнился хозяин — маленький толстячок в очках и с бородкой, в дорогом махровом халате. — Неужели решится на такой смертельный номер?

— А чего ему терять? — небрежно ответил Сальников. — Но скорее всего бандит попытается спрыгнуть со своего балкона на ваш и бежать через эту квартиру, — чтобы нагнать страху, он демонстративно поставил пистолет на предохранитель. — Есть еще вопросы? — холодно взглянул он на интеллигентного толстячка.

— Можно мы вас на врэмя оставим? — вместо мужа робко спросила до смерти перепуганная хозяйка — миловидная брюнетка, по акценту, похоже, «кавказской национальности». — Мы вам здэсь будем только мешать!

Разумеется, Сальников дал согласие, и обрадованные хозяева поспешили укрыться в спальне, а Сальников остался в гостиной наблюдать за дверью и окнами, выходившими на просторный балкон. Это была прелюдия, за которой сразу же последовало первое действие, где основная роль была отведена Светлане Ивановне.

Как она и обещала мужу и сыну, в миловидной черноволосой даме, которая вышла из машины неподалеку от дома Воронцовой, не было ничего, чтобы хоть немного напоминало хорошо известную широкой публике внешность солистки музыкально-драматического театра. Маленькую и сутулую женщину (была Светлана Ивановна без каблуков и шла, сгорбившись, подгибая колени под длинной юбкой), черноокую, благодаря контактным линзам, как цыганка, никто не признал бы в ней величественную, белокурую и синеглазую примадонну, даже если бы она предъявила паспорт!

Войдя в подъезд, где ее уже поджидал сотрудник агентства мужа, Светлана Ивановна поднялась вместе с ним в лифте на седьмой этаж.