— Прилично? — выпалил герцог, — ах, да, он ведь хотел вынудить вас выйти за него замуж! Ну, конечно, это было очень прилично!

— А вы?! По-вашему, это прилично? Как вы можете вообще делать такие предложения девушке?

— Разумеется, вы ждали, что вам предложат другое. Замужество, не так ли? С этой целью вы и приехали сюда. На все остальное вам наплевать.

Клэр вытаращила глаза.

— Что? Да я никогда…

— Ну, конечно, никогда! Думаете, это не заметно?

— Нет! — вскричала Клэр, — я никогда не думала об этом! Не смейте меня в этом обвинять! Это нечестно! Это неправда!

— Ха! — прозвучало в ответ.

Кажется, герцог совершенно позабыл, как следует разговаривать в приличном обществе. Еще немного — и перейдет к прямым оскорблениям. Если уже не перешел.

— Да неужели? Вы воображали, что вас позовут замуж! Да если б я захотел, то давно бы уже это сделал. Любая в этом зале без промедления согласилась бы на подобное предложение. Кстати, на другое тоже. Мне бы уж точно не пришлось их уламывать.

У Клэр даже дыхание перехватило от подобных слов. Она открыла рот, чтобы возразить и вообще, хоть как-то отреагировать, но не смогла. Она почувствовала, что все внутри у нее словно сковало железным обручем. Стало тяжело дышать, и даже в глазах потемнело. Вот, значит, как?!

— Но мне вовсе не это нужно, — продолжал герцог, — единственное, что я хотел бы, это взаимности. Чтобы меня любили.

— О-о, — выдохнула, наконец, Клэр, — вас действительно стоит полюбить после таких слов. Вылить ведро грязи, немного попинать, а потом заявить, я, мол, хочу, чтобы меня любили. Браво! Значит, любая из этих дам в зале достойна того, чтобы ей сделали предложение руки и сердца… кроме меня?!

— Не надо, — отозвался он столь свирепым тоном, что девушке даже захотелось отступить назад, — не надо перекладывать на меня свою вину, ясно?

— Вину? И в чем это я виновата? В том, что меня возмутило ваше отвратительное предложение? Это просто… аморально!

— Если бы вы действительно любили меня, то не стали бы думать, что это аморально!

— А… а… Я что же, должна была вам в любви признаться после этого? Боже мой! — не выдержав, Клэр вцепилась себе в волосы, — я не знаю… я просто не знаю, что я могу сказать на ЭТО!

— И не надо ничего говорить. Все и так ясно, — с этими словами герцог развернулся и стремительно покинул залу.

Клэр смотрела ему вслед, вытаращив глаза и глупо раскрыв рот. Ей хотелось завизжать, заорать, затопать ногами, разрыдаться или даже ударить кого-нибудь. Но она только глубоко вздохнула, обнаружив, как, оказывается, трудно это сделать. Ее словно морозом сковало. Она медленно прошла по зале, обходя танцующие пары, вышла в коридор, поднялась наверх и направилась в свою комнату. Ей было совершенно все равно, что о ней могут подумать. Ей было все равно, что отец будет ее искать. Единственное, чего ей действительно хотелось — это лечь и умереть, чтобы прекратить все это. Чтобы ей не было столь больно.

Но увы, даже этого ей не удалось сделать. Когда она вошла в комнату, там была Франсин. И разумеется, сразу же заметила, что с ее госпожой что-то не так.

— Неужели, бал уже закончился, госпожа? — спросила она.

— Нет, — коротко отозвалась Клэр.

— Тогда почему вы здесь?

— Надоело. Расстегни мне платье, пожалуйста.

— Госпожа, что случилось?

— Ничего. Расстегни мне платье.

— Госпожа, на вас лица нет, — тревожным голосом проговорила Франсин.