— Сейчас проветрим, — успокоил меня Костя. — Игорь Дмитриевич, мне остаться?

— Присаживайтесь, — обратился ко мне Сапсанов, и я заняла уже знакомое мне кресло, — и знакомьтесь. Константин Щеглов, мой помощник по дому, если можно так сказать.

— Привратник, — с улыбкой поправил его Щеглов, встав около двери и заложив руки за спину. — Так будет вернее.

— Или так, — согласился Сапсанов. — Слушай, привратник, не сгоняешь на кухню? Попроси нашу Изергиль приготовить нам кофе и чего-нибудь в рот кинуть. И про себя не забудь. А даме, — он посмотрел на меня, — пусть подаст все самое изысканное. И свежее!

Щеглов кивнул и исчез из кабинета.

— Мы что, — не удержалась я, — и отужинаем с вами, пока ваша дочь находится у похитителей?

— Кофе я пью постоянно, на кухню каждый, кто у меня работает, может зайти в любое время и взять все, что захочет. Разумеется, хозяйский холодильник они не открывают. Но и их меню достаточно разнообразно. И сейчас нам бы с вами не помешало кое-что обсудить.

— Понятно. В полицию так и не решились обращаться?

— Никакой полиции, Евгения, — твердо заявил Сапсанов. — Иначе я могу уже сейчас заказывать дочери памятник.

— Ваши дела так плохи? — удивилась я.

— Не все люди играют по-честному, Женя. Иногда нужно принять их правила, чтобы применить свои. И успеть тщательно все обдумать.

— А как же тогда… время же идет, Игорь Дмитриевич!

— Я сделал пару звонков, пока вас не было. И с минуты на минуту жду ответа. Кроме полиции, есть и другие, кто имеет те же полномочия.

Мне был не понятен мотив его поведения, но я очень надеялась на то, что он хоть как-то прояснит ситуацию. Что ж, значит, будем пить кофе, если это для пользы дела.

— А вы, оказывается, тот еще затейник, — я не сводила с Сапсанова взгляда.

— Это вы о чем?

— Щеглов ваш прекрасно исполнил роль недовольного чернорабочего, — пояснила я. — Эти садовые ножницы, комбинезон, колени в земле, простецкие выражения. Хотите знать, что его выдало?

— Интеллигентность? — предположил Сапсанов.

— Если бы. Рация, которая волшебным образом ловила сигнал даже в выключенном состоянии, — пояснила я.

— Рация… — медленно проговорил Сапсанов. — Да, рация. Понимаю.

Он замолчал, уставившись в стену. Сцепил пальцы рук, потом снова расслабил. Как будто забыл обо мне. Словно провалился куда-то.

— Игорь Дмитриевич, — не дала я ему очередной возможности уйти с головой в этот жуткий вакуум, — вернитесь.

— Непременно, — встряхнулся Игорь Дмитриевич. — Так на чем мы… Щеглов работает со мной всего года три, но зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Многое видел, многое знает. Умеет держать язык за зубами. Предан, дисциплинирован, умен. Мысль пробить вас на профпригодность пришла мне сразу же, как я понял, что вряд ли смогу воспользоваться помощью полиции. Звонок Щеглову — и он уже подстригает кусты, поджидая вас. Чувствуете, как запросто я сливаю вам свои тайны?

— Всеми фибрами, — подтвердила я. — Изу тоже предупредили о том, что надо или не надо говорить?

— А вы и с Изергиль успели перекинуться? — удивился Сапсанов.

— Ласково вы ее называете.

— Только в кулуарах, — пояснил Сапсанов. — Что она там наболтала?

Нет уж, Игорь Дмитриевич.