Далее мастер рассказала о правилах поведения в Школе. Подъем в шесть, завтрак, далее два урока и обед, снова занятия, затем свободное время. Первокурсникам выходить в город запрещалось. Главные ворота закрывались в десять, а в одиннадцать вечера уже никто не имел права расхаживать по территории крепости без особого разрешения преподавателей. В Школе принята жесткая дисциплина. К мастерам и магистрам следовало обращаться уважительно, выполнять все их поручения. Хороший студент, сдавший экзамены, получал стипендию. Летом полагались продолжительные каникулы – аж целых два месяца.

Лекция прошла непринужденно, все внимательно слушали, кто-то даже что-то помечал в тетради. Под конец Рина спросила есть ли вопросы, но желающих выпендриться не нашлось, поэтому мастер Джениз собралась и покинула зал, пожелав нам хорошего дня.

После короткого перерыва, в течение которого мы успели лишь добежать до соседней аудитории, началась лекция по физике человеческого тела. Читал ее целитель Ян Бурек. Этот пожилой старичок заведовал школьным лазаретом. Он серьезно сокрушался, что больных мало, и заняться ему нечем, поэтому подбил директора дать ему возможность преподавать то, что он знал лучше всего. Не откладывая в долгий ящик, старик принялся рассказывать о внутреннем устройстве человеческого организма. Бурек активировал магический экран и выводил туда картинки заспиртованных легких, печени, мозга… Оглянувшись, я увидела, что мутило не только меня. К счастью, завтрак давно переварился… Мастер говорил о количестве крови, лимфы, относительной плотности костей, какой-то еще ерунде. Я все записывала, преподаватель не диктовал, и конспекты получались отрывистыми. Но хоть что-то. Вот Ингрид сейчас под стол сползет. Она, наверное, и крови никогда не видела. Зато Бурек выглядел воодушевленным, бегал вдоль экрана, тыкал пальцем и улыбался. Детальный рассказ о процессе пищеварения делал этого человека самым счастливым. Других довольных в аудитории не наблюдалось. Парни на галерке сидели с кислыми минами, но, заметив мой взгляд, оживились и заулыбались. Блин! Лучше я буду смотреть на Бурека. Покосившись на Хельгу, я заметила, как она вовсю переглядывается с Лиммером. Вот они, лоранийские раскрепощенные актрисы…

Когда эта нудятина завершилась, мы отправились на обед. После такой лекции кусок не лез в горло – вспоминался заспиртованный желудок. Поковыряв ложкой овощное пюре, я решила отложить перекус на потом и опустила в карман три булки с сыром. Хельга пообедала нормально, вероятно, пропустив все прелести лекции мимо ушей. Ингрид тяжело вздыхала – девушка не привыкла так долго учиться и жаловалась на больную голову.

Следующая тренировка мне не понравилась. Физическая культура. Это не занятие, а издевательство какое-то. Проходило оно… да. На стадионе. На глазах у свободных от занятий студентов. Вел его тот воин-гигант, которого я заприметила еще накануне. Звали этого господина Гордон Киделика. Начиналось все безобидно. В раздевалке нам выдали спортивную форму, там были брюки, не облегающие, но все-таки. В Лорании, девушка не могла позволить себе носить мужскую одежду. Это неприлично.

– Я это не одену! – воскликнула Ингрид. – Я из порядочной семьи!

– Ммм… – улыбнувшись, протянула Хельга, осматривая свою обтянутую попу в зеркале.