— А то что будет?

— Мы первые сюда пришли! — запальчиво крикнула вторая девочка, помогая подруге подняться.

— А теперь пришли мы, — сказал старший мальчишка. — Поэтому валите отсюда, придурки, пока мы всем вам не надавали.

Никто из ребят не сдвинулся с места. Тогда старший мальчика шагнул вперед.

— Думаете, я тут шутки шучу? Я сказал…

Тут он увидел рядом с маленьким мальчиком Питера. На лице его мелькнуло замешательство. Он не понимал, откуда Питер мог появиться, и оглянулся на своего дружка, но тот выглядел так же растерянно.

Похититель детей откинул капюшон и поднял на старших мальчишек глаза — те самые золотистые глаза, что обратили в бегство взрослого волка. Он не проронил ни слова — просто стоял и смотрел.

Старшие мальчишки разом сдулись.

— Пошли, — сказал задира дружку. — Детские площадки — для лохов.

Оба двинулись прочь, опасливо оглядываясь на каждом шагу.

— Эй, мальчик, — сказала одна из девочек, — какие у тебя уши забавные!

Питер широко улыбнулся ей и пошевелил ушами. Ребятишки захохотали.

— Хочешь поиграть с нами? — спросил мальчишка, с которого все началось.

— Конечно, — ответил Питер. — Конечно, хочу, — в его глазах появился дьявольский блеск. — Но не сегодня. Сегодня я должен найти друга.

Глава седьмая

Секеу

Ник сидел на полу, крепко прижавшись спиной к стене. Болела голова — казалось, звон в ней не прекратится никогда. Потрогав вспухшую губу, он болезненно скривился. Теперь он был абсолютно уверен, что его никто не собирается есть — по крайней мере, этим утром. Прислонившись затылком к каменной кладке, он молча наблюдал, как странные ребята продолжают свои безумства.

Полуголые пацаны метались из угла в угол, толкались, орали, но во всем этом хаосе каким-то непостижимым образом ухитрились растопить очаг, зажечь факелы, и вскоре в воздухе запахло дымом и копотью. Ник попробовал сосчитать их, но в такой суматохе из этого ничего не вышло. На глаз здесь было человек двадцать, и Ник просто поражался тому, сколько же от них шума!

Мягкий утренний свет засиял на земляном полу, кое-где вымощенном камнем. Сквозь бреши в потолке виднелась редкая листва. Взгляд Ника блуждал по залу, немногим уступавшему в размерах баскетбольной площадке, раз за разом возвращаясь к телам, висевшим на стене в дальнем углу. В тумане они казались совершенно человеческими, но теперь, в свете дня, было ясно видно, что это всего лишь соломенные чучела. Зачем подвешивать соломенные чучела к потолочным балкам? Это так и осталось загадкой, но в данный момент заботило Ника в последнюю очередь.

Повсюду царил жуткий беспорядок: ряд клеток под покрывалами вдоль стены, груды скомканной одежды внутри и поверх старых бочек, обертки от шоколадных батончиков и жвачки, смятые сигаретные пачки и окурки среди соломы и пожухших листьев на полу, пятна старой, почерневшей жвачки, втоптанной в камень. В порядке содержалось только одно — оружие, блестевшее от смазки, развешанное аккуратными рядами вместе с различными кожаными доспехами, шлемами и щитами.

Внимание Ника привлек запах готовящейся еды — аромат орехов и корицы. Как ни удивительно, в желудке заурчало. Как организм может вспоминать о еде после всего случившегося? Этого Ник не понимал. Ребята принялись наполнять миски какой-то густой массой. Что это за… баланда? Правда, Ник точно не знал, что такое баланда и какова она на вид, но мог бы поспорить, что выглядит она именно так.

Ребята один за другим уселись на скамьи вдоль длинного деревянного стола и принялись за еду. Ник никак не мог поверить собственным глазам: обросшие дикари шумно втягивали в себя похлебку, чавкали, орали и хохотали, набивая полные рты; некоторые, отбросив в сторону большие деревянные ложки, ели руками.