Но ни один из них не вылетает из моих губ.

Внезапное озарение просто решает меня дара речи: я не Лиана.

И этот долгий сон, длинною в вечность, вовсе и не был сном. Проблема лишь в том, что я совершенно не помню его деталей.

Все так смутно… Боги… Зеркала… Феникс… все эти слова, сопоставляемые красочными образами, прoсто вертятся у меня в голове, словно рассыпавшиеся по сознанию осколки разбитого пазла.

И мне никак не собрать его… в одиночку.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? Что-нибудь болит? — с облегчением выдыхает Крис, его голос звучит с искренней радостью. — Я позову врача, — Кристиан в два счета преодолевает расстояние между окном и моей кроватью, и нажимает на красную кнопку рядом с койкой.

— Крис… — неуверенно мямлю я, отчаянно пытаясь вспомнить, как я попала в больницу. Интересно: у меня всего лишь амнезия или я сошла с ума? — Как я здесь оказалась?

— Это я виноват, — на мгновение опустив взгляд, Крис сжимает мою руку. Я действительно чувствую себя подавленной, разбитой и потерянной, и его искренняя поддержка приводит меня в чувство, притупляя ощущение нарастающей в груди тревоги. — На тебя напали, Ли. Личность нападающего до сих пор не установлена, полиция проверяет камеры, установленные у метро. А я не смог тебя встретить. Кто-то вызвал 911. Скорая приехала в течение двух минут. Хорошо, чтo рана в животе не глубокая… вдобавок ко всему, ты отключилась, ударившись об асфальт головой, — я кладу руку на свой живот, ощущая под больничным халатом тугую повязку.

Для меня история Криса звучит дико. Я не помню ничего из того, что он говорит.

— Но я не понимаю…

— Тебе не о чем переживать, дорогая. Врачи сразу залатали тебя и… — я ухожу в себя, прекращая слушать успокоительные речи Криса.

Рана в животе.

Как только я мысленно произношу эту фразу, ощущение пустоты и холода заполняет каждую клеточку моего тела, пуская жидкий азот по застывающим венам. Я начинаю задыхаться, сжимая кулаки, задыхаясь от немого бессилия, и совeршенно не понимаю, с чем связано это внезапное и парализующее чувство страха.

Ощущение такое, словно меня лишили частички души, но я не помню… как… и о чем была эта часть. Или о ком.

— … И ты кричала во сне, — я, наконец, снова смотрю на Криса, продолжающего свой рассказ. — Шептала разные странные слова. Словно на другом языке, Ли. А потом… ты стала кричать одно и то же слово. Думаю, я думаю, это имя.

— Какое имя? — едва дыша, спрашиваю я. — В голове сплошная каша. Понятия не имею, какое имя я могла кричать, — устало улыбаюсь, прикладывая пальцы к пульсирующим вискам.

— Тебе нужно отдыхать и набираться сил. Я собрал все твои вещи, — Крис достает из пакета, лежащего на тумбочке, книгу, планшет и альбом. — В шкафу все остальное, в ванной зубная щетка и шампунь. И твой скетч-бук не забыл.

— Скетч-бук?

— Γоворишь таким тоном, словно никогда не рисовала, — усмехается Кристиан, и кладет на мои колени темно-синий блокнот, с изображением космоса. Но куда больше меня интересует не обложка альбома, а его содержание. Разжав кулак, я открываю скетч-бук, и замираю, тщательно разглядывая рисунок на первой странице. Неужели это нарисовала я? Когда!?

Мои пальцы леденеют, и, кажется, я не дышу, когда всматриваюсь в знакомые мне черты лица красивого мужчины. Мужественные и четкие линии напряжены, его густые брови слегка сдвинуты к переносице. У мужчины — взгляд воина, и бешеная энергетика, оставившая свой отпечаток даже на обычном карандашном рисунке.

Я медленно провожу пальцем по его скуле, продолжая изучать черно-белое изображение.

Перелистываю страницу, и снова впадаю в транс, до мельчайших деталей разглядывая все, что нарисовала.