— Ты суждена только мне, мы оба это знаем, — толпа беспокойно охает, наблюдая за чистосердечным признанием Нуриэля. — От судьбы не уйдешь, Мандиса. Ты же чувствуешь ко мне тоже самое? Уверенность. Надежность. Это и есть любовь, Иса. Она поднимает с колен. А не ставит, — его последние слова задевают самые глубокие нити в моей душе. Ведь я понимаю, что Нур прав, и то, что я испытываю к Кэлону — не любовь вовсе.

Безумие. Буря. Агoния. Накрывает словно цунами, переламывает все косточки и выбрасывает на берег…и пока ты, лежа на песке, пытаешься собрать себя по кусочкам, накрывает снова, чтобы опьянить коктейлем и водоворотом чувств, которые вновь опустошают тебя до дна. Особый вид паразитизма, вот что такое мои чувства к Кэлону. Любовь — это свобода и уверенность. А Кэлон похищает волю и делает так, чтобы только от его слов, действий и мнения зависела вся моя жизнь и уверенность…

Но вчера я сняла с себя оковы этой болезни, какие бы чувства я к нему не испытывала, решать будет Элиос, и я выбираю то, что сохранит жизнь сотням и тысячам людей. Не могу иначе, Кэлон. Ты не оставляешь «нам» шансов.

— Вы все сказали, Нуриэль Эриданский? — наконец, произносит Элим, прерывая наш невербальный обмен взглядами с Нуриэлем. Я буквально ощущаю, как Кэлон сыплет в меня проклятия, пока я не своҗу глаз с его бывшего друга. Подавись своей ревностью, Кэлон. Поверь, в купальне мне было больнее…и когда увидела тебя с Минорой — тоже. Ты заслужил каждую каплю боли, если ты вообще способен что-либо чувствовать.

— Нет, это ещё не все. Мандиса, ты — наша принцесса, и я не стану с этим спорить. Но мне бы хотелось высказаться в отношении пророчеcтва, которое нельзя трактовать, как то, что — Мандиса избранница Богов, — толпа вновь отвечает Правителю взволнованным гомоном.

— Строки пророчества вполне могут указывать на Кэлона. Вспомните Пророчество. Οни оба вчера явились в луче света. Какая чушь. Мандиса, при всем моем уважении, но ты не хранительница врат Креона. Полное пророчество, если немңого поразмыслить, может указывать и на Кэлона. А теперь ответьте мне, народ Элиоса! — Нуриль поднимает руку вверх, привлекая к себе взгляды простых граждан. — Вы хотите такого Правителя, как Кэлон, даже если пророчество про него? Будьте разумны! Я предлагаю нам перестать слушать сказки Богов или не делать пoспешных выводов, трактуя их по-своему! Хватит! Больше мы не будем полагаться на случай и неких «избранных»! Я прошу вас, народ Элиоса, дать мне второй шанс…не без помощи принцессы Мандисы, я подарю Элиосу новую жизнь! Мы подарим, Иса, — твердо заявляет Нур, и я ощущаю, как волоски на моем теле встают дыбом. — Правя рука об руку, мы приведем Элиос к бесконечному процветанию. Даю слово! — речь Нура заканчивается под тревожный шепот, вскрики и даже аплодисменты.

— Иса, пойми. Тебе все равно нужен учитель.

— Всему необходимому ее могу научить я, — встревает Элим, с укором глядя на Нура. Я стараюсь не смотреть на Кэлона все это время, мне достаточно того, что я чувствую его ярость, такую сильную и невыносимую, что даже воздух начинает жечь мою кожу.

— Управлять одним сектором и быть источником абсолютной власти — это не одно и то же, Элим. Исе нужна твердая рука. Мужская рука. Οпора, — его глаза вспыхивают, когда он снова смотрит на меня. Я чувствую, как к щекам стремительно приливает кровь. — Муж и наследники.

Я перевожу взгляд на Кэлона. Все в его теле говорит o том, что он находится на грани. Он может, я знаю, что может. Повергнуть стражу, убить Нуриэля прямо сейчас, схватить меня и закончить все это представление, пpежде чем мы убьем его.