|
Конец лианы был привязан достаточно крепко. Альбер и Жозеф, разгадав остроумную мысль своего друга, заблаговременно укрепили у себя на плечах карабины и патроны и перешли на противоположный берег, держась за импровизированный трос. Вода лила с них ручьем, когда они пришли на бивуак, расположенный как раз позади тех скал, где еще недавно рос молочай. Тут они попали в самую гущу слепцов, которые прозрели благодаря вмешательству двух негров и теперь возносили благодарственное молебствие. А негры тотчас заметили новоприбывших и испустили громкий и веселый крик, на который тотчас ответили три крика радости. - Белые вожди!.. - Зуга! Ты? И бушмен!.. Славные наши товарищи!.. Они обменялись крепкими и сердечными рукопожатиями, более выразительными, чем всякие долгие речи. Неожиданное появление двух помощников, силу и непоколебимую преданность которых они уже давно оценили, было для французов огромной поддержкой. Нескольких слов французам было достаточно, чтобы посвятить негров в свои дела, и вот все устремляются к фургону, который мерно покачивается на воде. Внезапно в нескольких шагах раздаются крики. Потрясая оружием, бежит группа европейцев, - человек пятьдесят, одетых как обычно одеваются на алмазных приисках. Во главе выступает человек, в котором французы тотчас узнают мастера Виля. Но французы слишком озабочены своими делами и не замечают, что их бывший спутник держится как-то странно. Они не успели оглянуться, как их окружили люди, вид которых не внушал ни малейшего доверия. - Мастер Виль, - воскликнул Альбер, - мы оказали вам кое-какие услуги... Вы нам обязаны жизнью... Я обращаюсь к вашим чувствам... к вашему сердцу... Моя жена похищена бандитом... Она в нескольких шагах отсюда. В этом фургоне... Помогите нам спасти ее от смертельной опасности... вырвать из рук мерзавца, который держит ее в плену... Помогите, мастер Виль! Полицейский кивает своему отряду, вытаскивает из-за пояса револьвер и спокойно процеживает сквозь зубы: - Арестуйте этих трех человек! Альбер, Александр и Жозеф ошеломлены, они окаменели, они не могут верить ни своим ушам, ни глазам. Грубое прикосновение возвращает их к действительности. Никаких сомнений: презренный полицейский пес изменил им... Почему? С какой целью? Но не такие они люди, чтобы этак вот дать себя арестовать, как каких-нибудь жуликов, и не оказать сопротивления. Они бешено отбиваются, они катаются по земле, увлекая за собой каждый по нескольку человек, и пытаются, хотя и тщетно, вырваться. Напрасные усилия. Их связывают, грубо бросают на землю и лишают возможности сделать малейшее движение. У Альбера глаза наливаются кровью, пена выступает на губах, он рычит и кусает веревки, которые до крови стягивают ему руки. |
