|
В особенности были ошеломлены буры. Братьям сразу померещилось, что дело не обошлось без вмешательства сверхъестественной силы. Что касается его преподобия, то он был чужд таких ребяческих слабостей, однако даже его охватило какое-то зловещее предчувствие, и, быть может, впервые в жизни он испытал страх. Побороть этот страх его преподобие не успел - времени не хватило. Под чьими-то резкими шагами захрустели ветки, и в полосе света возникла фигура человека высокого роста, одетого по-европейски и с тяжелым карабином за спиной. Едва увидев, что призрак имеет облик живого человека, братья-буры вскочили, точно их подбросило пружиной. Но, заметив, что человек этот один, они не сочли нужным взяться за оружие. Просто они опустили ему на плечи свои тяжелые руки, видимо ожидая, что, несмотря на свое атлетическое сложение, он согнется, как тростник. Правда, Корнелис умел повалить быка, а для Питера было забавой остановить на бегу жеребца-трехлетку, схватив его за заднюю ногу. Но незнакомец оказался крепок, как железный столб. Белые дикари были изумлены и снова подумали, нет ли здесь все-таки сверхъестественной силы. Однако человек, который стоял перед ними, явно был сделан из костей и плоти. Корнелис и Питер очень скоро в этом убедились. Незнакомец без видимых усилий высвободился, сложил руки на груди, моментально занял безупречную позицию для бокса, и тотчас его кулаки, выбрасываемые вперед с большим умением и непреодолимой силой, стали обрушиваться на Корнелиса и Питера, как молоты. Корнелис, получив сильный удар в живот, простонал "ах!", всплеснул руками, шлепнулся, как туша, и растянулся во весь свой рост. - Он и так одноглазый, не надо выбивать ему второй глаз, - пробормотал боксер. Питер хотел сделать быстрый бросок в сторону, но не успел - он получил такой удар по лбу, точно его хватили дубиной. У него сразу подкосились ноги, он вскрикнул и свалился на своего старшего брата, который все еще не мог очнуться. А сам боксер оглядел эту живописную картинку и, как бы не замечая его преподобия, у которого зубы стучали от ужаса, сказал: - Прекрасный двойной удар! Мой первый учитель Вильям Гаррисон был бы вполне доволен, если бы старый Колкрафт не оказал этому достойному человеку последнюю услугу в Ньюгейте. Услышав имя Вильяма Гаррисона, его преподобие вскочил, как если бы у него над самым ухом выстрелили из револьвера. - Вы сказали... Вильям... Гаррисон?.. - Молчать, мошенник! - строго оборвал его незнакомец. - Будешь говорить, когда тебя спросят. Отдай оружие!.. Живей!.. Его преподобие обезумел от страха и отдал свой револьвер. - Так. Это не все. Мне нужна карта местности, о которой вы только что говорили. - Но... Его преподобие пытался протестовать, однако все его нахальство пропало - оно уступило силе. |
