|
- Что случилось? - спросил Александр. Одна из женщин, как раз та самая, которая дала им пить, смотрела на бедного малыша, и глаза ее наполнились слезами. - Он укушен, - наконец с трудом выговорила женщина. Затем она взяла ребенка на руки и, страстно его целуя, подала европейцу. У малыша уже опухла ножка, и на месте укуса, на светло-коричневой коже, образовалось серое пятно. Две капельки крови, как два рубина, просочились из двух маленьких ранок. - Это змея пикаколу, - с грустью пробормотал Зуга. - Сам Дауд не знал средства против этого укуса. Женщина, твой ребенок умрет. В это время из одного шалаша вышел старик. Он холодно осмотрел рану и, покачивая головой, подтвердил: - Пикаколу... Ничего больше он не сказал и лишь молча следил за быстрым действием яда. Нога у ребенка распухала и распухала и бледноватое пятно подымалось к бедру. Мать сидела на земле. Она молча плакала крупными слезами и судорожно прижимала к себе малыша, который издавал душераздирающие крики. - Ты уверен, что умрет? - спросил Александр. - Через полчаса. Против укуса пикаколу средств нет. - Клянусь, эта несчастная женщина имеет слишком много прав на нашу благодарность. Я попробую заплатить ей наш долг... Альбер, - обратился он к своему другу, - у нас нет никаких прижигании, и я не вижу хотя бы жаровни с углями. Высыпь мне порох из одного патрона. А ты, Зуга, скажи женщине, что я попытаюсь вырвать ребенка из лап смерти, но ему будет больно. Мать отдала малыша беспрекословно и устремила на белого человека взгляд, полный нежности и доверия. Из своего дорожного прибора Александр достал ланцет, сделал на месте укуса два крестообразных надреза, раздвинул края и нажал, чтобы выжать кровь, которая все не вытекала. Затем после секундного колебания он взглянул на эту скорбную мать, увидел жаркую мольбу в ее глазах, полных слез, и посмотрел на ребенка, которого сотрясала страшная судорога. Альбер как будто угадал, что переживает его друг, и у него сжалось сердце. Он побледнел, но не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить сопряженную со смертельным риском безумную попытку Александра. Превозмогая страх, Александр прильнул ртом к одной из ранок и стал отсасывать кровь, время от времени сплевывая покрасневшую слюну. Напрасно пытались вмешаться и его преподобие и полицейский. Не слушая их и не отвечая им, Александр прильнул ко второй ранке и стал из нее также отсасывать отравленную кровь. Решив, что отсосано достаточно, он повернулся к Альберу: - Порох! Высеки огонь! Зажги трут... Альбер все предвидел и все приготовил. Александр крепко зажал раненую ножку, насыпал немного пороху на одну из ранок и поднес трут, каким они обычно пользовались для разжигания огня. Порох вспыхнул, поднялось белое облачко, запахло жженым мясом. Ребенок корчился и кричал. - Хорошо! Давай дальше! В два приема он повторил ту же операцию, но обращая внимания на отчаянные крики маленького пациента. |
