Возможно, он бы не учился все еще в Аглионбае. И, конечно, он бы в Камаро не направлялся в магический лес.

У Гэнси кружилась голова теперь, когда они решили вернуться в Энергетический пузырь. Больше всего он ненавидел стоять на месте. Он приказал Ронану поставить какую-нибудь ужасную музыку — Ронан всегда был чересчур рад быть ответственным за это дело — а затем ругал Комаро на каждом светофоре по пути из города.

— Давай резче! — кричал, задыхаясь, Гэнси. Он разговаривал сам с собой, разумеется, или с коробкой передач. — Не позволяй чувствовать запах твоего страха!

Блу вопила каждый раз, когда раздавался рев двигателя, но не без удовольствия. Ноа играл, как на барабане, на подголовнике Ронана с обратной стороны. Адам, в свою очередь, не был диким, но он старался не казаться и недиким, чтобы ради остальных не разрушать атмосферу.

Они не возвращались в Энергетический пузырь с тех пор, как Адам принес свою жертву.

Ронан опустил окно, впуская порыв горячего воздуха и запах асфальта и свежескошенной травы. Гэнси последовал его примеру. Откинутая спина Адама на виниловом сидении уже вспотела, но руки его знобило. Будет ли Энергетический пузырь претендовать на него, когда он в него вернется?

«Что я наделал?»

Гэнси свесил руку наружу, похлопав по дверце машины, будто та была лошадью.

— Довольно, Свинья. Довольно.

У Адама возникло такое чувство, будто он наблюдал за всем снаружи. Он чувствовал, как вот-вот увидит другое изображение, будто мелькнет карта Таро, которую он видел раньше. Кто-то стоял на обочине дороги?

«Я не могу доверять своим глазам».

Гэнси откинулся назад, голова повернута в сторону, пьяный и легкомысленный от счастья.

— Я люблю эту машину, — громко сказал он, чтобы его услышали сквозь рев двигателя. — Надо было купить еще четыре таких. Я просто открываю дверь одной и попадаю в другую. Одна могла бы быть гостиной, другая — кухней. В третьей я буду спать…

— А четвертая? Буфетная? — прокричала Блу.

— Не будь такой эгоисткой. Гостиная.

Камаро мчался по гравию, который привел бы их к лесу, за ними повисло облако пыли. Когда они поднимались выше, вокруг тянулись поля, зеленые и бесконечные. А когда они достигли креста, то смогли увидеть линию деревьев, где начинался Энергетический пузырь.

Желудок Адама свело внезапным куражом, таким свирепым, как в тот день, когда он решил остановить свой велосипед перед машиной Гэнси. Он чуть было не сказал что-то. Он не знал, что сказать. Еще одна картинка? Чистый экран.

Они пересекли холм.

Поле все не кончалось и не кончалось. Низкорослая трава сменилась песком, где раньше, должно быть, тек ручей, а потом снова раскинулись акры травы. Сотни акров полей.

Деревьев не было.

Машина затихла.

Гэнси проехал несколько футов, прежде чем потянуть ручной тормоз. Каждая голова в машине повернулась в направлении бесконечного поля и старого ручья. Не то чтобы там были деревья, а потом пропали. Не видно было никаких пней, ни следов шин. Похоже, что здесь никогда не было никаких деревьев.

Гэнси протянул руку, и Ронан немедленно открыл коробочку для перчаток и вынул журнал. Гэнси медленно пролистал до страницы, где аккуратно записал координаты Энергетического пузыря. Слышно было, как у Блу перехватило дыхание.

Это было смешно. То же самое, что сверять координаты Фабрики Монмаут. Они все знали, где находился пузырь.

— Джейн, — сказал Гэнси, передавая ей назад свой телефон, — пожалуйста, сверься с GPS.

Он прочитал цифры со страницы. Потом прочел их еще раз.

Блу, просматривая карту с телефона, читала с экрана. Цифры были одинаковыми.