Впрочем, король не стал протестовать, понимая, что без толку. Но в кресло все-таки опустился – не стоять же, когда другие сидят.

– Ну, в чем проблема? – спросил Светлан, тоже присаживаясь. – Что у нас опять не в порядке?

– Проблема? – откликнулся Луи несколько раздраженно. – Может быть, проблема как раз в вас? Разве вы и порядок уживаетесь в одном месте?

– Э-э… Уточни, величество, будь любезен. Тем более что мы сейчас в присутствии, а стало быть…

– Де Круста можешь не стесняться, – дозволил король. – От него у меня – никаких тайн.

– Это упрощает дело, – кивнул богатырь. – И впрямь: кому-то же надо доверять.

– А у тебя с этим проще, да?

– А у меня такой проблемы нет вообще. В отличие от многих я окружен лишь друзьями… если, конечно, понимаешь, чем друзья отличаются от… э-э… товарищей. Ладно, – прервал он себя, – не о том речь. Итак?

Но Луи был не из тех, кто хватает быков за наружные кости, а потому пошел издали.

– Буря-то на море все сильнее, – сообщил он. – А от ветра у меня разболелась голова.

– При чем тут ветер, – пробурчала Мишка. – Давление меняется – вот головке и бо-бо.

– Простите? – удивился король.

– Наша кроха выпендривается, – пояснил Светлан. – Умная, видители, очень!.. А кто их любит, умных-то? Во всяком случае, не правители.

Помедлив, Луи спросил:

– Но с чего погода так круто повернула к ненастью? Вроде не предвещало.

– Возможно, на нее влияет Озерный Дьявол, – сказал богатырь. – Кстати, и по времени совпало.

– То есть он настолько велик, что уже задает климат?

– Ну, «велик» – пожалуй, не то слово. Огромный – тут не поспоришь.

– Циклопический, – предложила девочка. – Хотя так обычно говорят о сооружениях.

– На что еще Дьявол может влиять? – задал король новый вопрос.

– Сам, что ли, не знаешь? – откликнулся Светлан. – Наверняка ж тебе докладывают, что творится сейчас в Эльдинге, – про новое зверье, нагнанное аурой монстра. Откуда оно повылезло – вот вопрос.

– А на людей он может воздействовать? Я имею в виду: на тех, кто от него далеко.

– Вполне может быть… даже скорее всего. У кого есть склонность к озверению, наконец ее реализуют. Вообще наружу выплеснется такое!..

– И мои приближенные тоже могут измениться к худшему?

– Разве они не люди? Впрочем, не берусь утверждать.

– У владык свои критерии, – заметила Мишка. – Главным в человеке они считают преданность господину. А слово «измениться» произошло от «измены»… Ведь так? – справилась она у Луи.

Тот поморщился, но не возразил. В самом деле, что еще могло его заботить?

– Во всяком случае, надежнее твои слуги не станут, – сказал богатырь.

– Но чего от них ждать, ты можешь предвидеть?

Усмехнувшись, Светлан покачал головой.

– Ты сам произвел меня в воеводы, – напомнил он. – А требовать прозорливости от вояк – это, знаешь ли, нонсенс. Максимум, на что те годны: рисовать стрелки на картах сражений. А если удастся еще и направить войска по выбранным направлениям… Короче, теперь я мало вижу за рожами твоих лизоблюдов.