– А что, были смертельные случаи? – нахмурился Дебрей.

– Исчезают людишки, – скрежетнул зубами оберподлюдчик. – А вы, чинуши, табуреты пропёрдываете.

Морбугер окинул его холодным взглядом, вежливо, но вполне однозначно указал на дверь. Оберподлюдчик – что Дебрена не слишком удивило – злобно поправил мечи за спиной, но руку протянул к ручке двери, а не к рукоятям. Прежде чем отворить дверь, он мрачно глянул на магуна:

– Из корчмы видно надвратную башню. Если окажется, что девка не до конца мертва, влезешь наверх и дашь знак. Остальным займусь я. – Дебрен, не шевельнув ни одним мускулом, смотрел ему в глаза. – А если окажется, что жива, а ты знака не подал, то я займусь тобой. Мы друг друга понимаем.

Это не был вопрос, и, вероятно, поэтому Беббельс вышел, не ожидая ответа.

Ограда была солидная, поверху утыканная железными иглами. Настоящая крепость с заросшей крапивой дренажной канавой, выполняющей роль охранного рва. Взгляды стена, конечно, не пропускала, но уж звуки-то – да.

– Приятного завтрака! – воскликнул Дебрен, кляня про себя долетающий с кладбища грохот и одновременно благословляя его. Неподалеку, за сооруженной из хвороста оградой плебейской части некрополя, сидели побирушки, которым он не бросил ни денария. В четыре пополудни они могли бы счесть такого рода приветствие грубейшей насмешкой – а других вежливых формул он пока не знал. На барке пассажиров кормили раз в сутки, и только тогда раздававший кашу повар изволил к нему обращаться. Команда барки, как и нищие, не любила тех, кто скупится на подаяния.

Замкнутый круг, чума и мор! Чтобы купить самый дешевый словарь и объяснить, что у него нет ни медяка, ему как раз требовалась хотя бы пара медяков. Правду сказать, его одинокий объезд кольбанских камнедобывающих предприятий особого смысла не имел: три четверти опрашиваемых на староречи мастеров отвечали пожатием плеч и молча возвращались к долбежке. Какой-то милосердный представитель оставшейся четверти горняков из тех, что его понимали, объяснил магуну, что клиента, у которого нет денег даже на переводчика, никто не примет всерьез. Дебрен сам знал, что без Зехения он вряд ли чего добьется, но не мог сидеть в "Шелковой портянке", дожидаясь, пока Кожаная Амма закончит сеанс. Улыбающаяся из-за стойки блондиночка слишком напоминала ему Ксеми, бордельмаман была рыжей, как Дюннэ, а когда в полутемных сенях мелькнула фигурка какой-то крупной черноволосой девицы, сердце магуна буквально подскочило к горлу, да так, что Зехений, ни о чем не спрашивая, подсунул ему полный стакан своей знаменитой холодной воды.

Немного помогло, и все же он предпочел бежать.

– Ищу мастера-камнетеса! – крикнул он на староречи, не очень-то надеясь на ответ. В это время на кладбище могли задержаться разве что не успевшие закончить работу подмастерья.

Удары молота – о диво! – стихли.

– Которого? – спросил на староречи молодой басок.

– Без разницы. – Дебрен пытался уговорить мула подойти ближе к забору, однако подбадриваемое ударами пяток животное лишь многозначительно косило на заполнившую ров крапиву. – я Дебрен из Думайки, чароходец, хочу нанять себе в помощь специалиста. Склеп надо сделать.

– Волшебная палочка есть?

– Что? Ну… есть. А зачем?..

– Ну так засунь ее себе в задницу. Я хоть и Низкий, но так-то уж низко не пал, чтобы могилы обкрадывать. Даже богатые охраняемые магией. Пшел вон, гиена, не то как выеду…

– Вы неверно меня поняли, господин…

– Вильбанд по прозвищу Низкий.