Однако не судите обо мне по одежке, я вовсе не тот, кем могу показаться. Если вам интересна моя история, я расскажу ее утром… И вы поймете, что можете доверять мне, хоть мое вторжение было далеко от правил хорошего тона.
Молодой человек улыбнулся, как бы говоря: «О, я человек не щепетильный, без предрассудков».
Боско продолжал:
— Впрочем, запирай не запирай, даю слово, что никто не войдет — я отменный сторожевой пес.
— Ну, тогда доброй ночи! Вот ваш гамак, вот одеяла. Чувствуйте себя как дома.
— Вы так помогли мне, месье! Вы спасли мою жену… Приняли нас радушно и доверительно… Даже и не знаю, что сказать, как вас благодарить… Что я плету… Я вам, наверное, докучаю… Да еще и плачу, как дурак…
И бедняга Боско, растроганный добротой этих людей, разрыдался.
Боско и Фиделия проснулись на заре. Всю усталость как рукой сняло, и таким запасом прочности обладали их организмы — они готовы были снова переносить любые самые утомительные тяготы.
В доме уже слышались шаги. Это начали вставать слуги.
Кто-то поскребся в дверь и заскулил. Боско решительно отворил. Перед ним стояла огромная охотничья собака. Пес вошел в комнату, уставился на гостей, обнюхал Боско ноги.
Учуяв запах одежды хозяина, пес, вместо того чтоб ощериться, завилял хвостом и потянулся, чтоб его приласкали.
— Здравствуй, дружище! Экая ты превосходная псина! Вот уж вы все оправдываете поговорку: «Каков поп, таков и приход». Каковы хозяева, такова и собака… А тут все такие добрые…
Пес наморщил морду и обнажил зубы, что у некоторых умных собак очень напоминает улыбку.
— Потрясающий пес! Ты смотри, он смеется, как человек!
— А это потому, что вы ему понравились, — раздался у ссыльного за спиной веселый голос, сопровождавшийся шарканьем комнатных туфель.
Боско обернулся, поклонился и растроганно поприветствовал хозяина:
— Здравствуйте, месье! Ваш покорный слуга…
Фиделия поднялась и скромно приблизилась к хозяину, которого накануне видела лишь мельком.
— Драсьте, мужа. Как поживаит?
— Спасибо, дитя мое, хорошо. А как вы себя чувствуете? Хорошо ли провели ночь?
— Отлично. Мы отдохнули, оправились и так же сильны, как и прежде. А теперь, если вы соблаговолите меня выслушать, я хотел бы поведать вам свою историю.
— Что до меня, то я ни о чем вас не спрашиваю. Как вы относитесь к тому, чтобы что-нибудь перекусить и выпить? Вы голодны?
— Всегда готов, месье.
Решительно, прожорливый Боско имел, казалось, безразмерный желудок. Хотя и то правда — не часто удавалось набить его во время путешествия по Гвиане.
По тону, каким были произнесены эти слова, молодой человек сразу угадал, какие муки перенес в пути его гость, и содрогнулся. Он проводил Боско и его жену в большую, роскошно отделанную кедром и розовым деревом столовую, посреди которой красовался уставленный яствами стол.
— Ну, присаживайтесь, ешьте, пейте, словом, следуйте моему примеру. Жена выйдет попозже, для нее еще слишком раннее утро.
Ободренные, очарованные этой сердечной приветливостью, беглецы принялись за еду с жадностью людей, больных булимией, и все никак не могли насытиться.
Время от времени Боско отрывался от пищи для того, чтобы бросить какой-нибудь лакомый кусок псу, который, положив морду на стол, пожирал еду глазами и нещадно молотил хвостом. Хозяин глядел на гостей и думал про себя: «А ведь у него доброе сердце… Естественно, не всяк тот кюре, кто в сутане. Но этот бедолага, пожалуй, заслуживает жалости».
Когда голод был наконец утолен, молодой человек предложил Боско:
— А теперь давайте покурим, если, конечно, дым не помешает даме. |