Так закончился для бандитов сладкий сон о свободе…

ГЛАВА 21

Леон Ришар и Боско шли лесом следом за собакой, уверенные в том, что действительно напали на след похитителя графини де Мондье.

Умное животное, как бы осознавая, какой услуги ждут от его чутья, бежало медленно, иногда принюхиваясь и время от времени покусывая веточку, как ищейка. К тому же запахи Крумана были так ярко выражены — от него воняло не то козлом, не то кайманом, — что их мог бы учуять и пес с менее тонким нюхом.

Вообще, от негров исходит такой сильный затхлый запах, что иногда трудно находиться в близком соседстве с ними.

Справедливости ради, следует отметить, что негры со своей стороны считают, что мы, белые, неумеренно остро пахнем свежей рыбой.

Двое мужчин следовали по пятам за собакой, бежавшей, несмотря на рану, довольно быстро. Однако рвение заметно превышало ее силы. Пес опять и опять останавливался, отдыхал, зализывая бок, из которого продолжала сочиться кровь, жалобно поскуливал.

Время торопило. Во что бы то ни стало надо было двигаться вперед, и два друга содрогались при мысли о том, в каких руках находится несчастная молодая женщина.

Боско ласково ободрял пса:

— Пошли, Атос, пошли… Идем, моя хорошая собака. Ищи, Атос, ищи…

Он ласково чесал ее за ушами, похлопывал, и славный пес, радостно повиляв хвостом, вновь устремлялся вперед. Тем не менее силы у собаки иссякали на глазах. Их поводырь останавливался все чаще, скулил все жалобнее.

— О Господи, — бормотал Боско, — злой рок преследует нас… Мы не успеем…

— Мужайся! — свистящим шепотом отвечал Леон Ришар. — Мужайся, дружище. Наверняка мы уже где-то близко.

Со слезами на глазах Боско брал собаку на руки, приговаривал какие-то ласковые слова, звал ее по имени, целовал, как человека, и настойчиво повторял свою команду:

— Ищи, Атос, ищи! Ищи, моя хорошая псина!

Атос вставал, прихрамывал, снова падал, как бы говоря: «Я больше не могу!»

Как хотел бы Боско влить в него свои силы, свою жизнь, свою кровь…

Они сделали пятнадцатиминутную остановку, чтобы дать собаке немного прийти в себя, и, с тоской глядя на нее, оба думали, что, быть может, она уже больше не сможет подняться.

И действительно, когда они снова решили тронуться в путь, животное, в предсмертном оцепенении, осталось лежать, жалобно подвывая.

Рыдания вырвались из груди Боско. Леон, воздев руки, грозил небесам кулаками.

— Пойдем, — сказал он, — мы не можем здесь оставаться, будем искать сами…

И они пошли в темноте, наугад, через густой кустарник, к счастью, вскоре начавший редеть.

Боско становился на четвереньки, стлался по земле, пытаясь учуять сильный запах негра. В другое время это могло бы показаться смешным, но при данных обстоятельствах выглядело трогательным.

Леон думал о том, что время идет и каждая минута навсегда уносит надежду на спасение жизни и чести жены его друга.

Так шли они наобум, нимало не заботясь о том, что в любой момент могут наступить на змею или свалиться в какую-нибудь колдобину.

Тем не менее, выбравшись на открытое место, они смогли убедиться по звездам, что не сильно отклонились от первоначально взятого направления. Глаза их привыкли к темноте, и следопыты увидели, что находятся на заброшенной вырубке, по которой двигаться было значительно легче.

Да, безусловно, идти теперь можно было быстрее, но в том ли направлении они двигались?

— Боже милостивый! — вдруг вскричал Боско.

— Что такое?

— Мне кажется… Нет, я не ошибаюсь… Да посмотри же сам!

— Свет!

— Да, что-то трепещет, как мотылек над огнем, но с места не двигается.