Мими готова была простить ему даже измену, только бы знать, что с ним все в порядке. Она любила его до такой степени, что все мучения, все беспокойство нынешнего дня отступали на второй план — лишь бы он был жив!

О да, позже она сумеет вновь завоевать его и удержать подле себя.

— А-а, так, значит, вас заинтересовала моя маленькая история? — спросила Клеманс, видя, что Мими не двигается с места, задыхаясь от волнения.

— Да, может быть…

— А самое интересное, что я, желая отомстить девке, отбившей моего приятеля, сыграла с ним презабавную шутку.

— Да что вы говорите?!

— О, я вижу, мои россказни задевают вас за живое. Комедия и впрямь забавная. Когда мой ухажер вволю позабавился, я подлила ему в вино доброго зелья, сильного наркотика. Он хлебнул вволю и, заснув мертвецким сном, и сейчас еще храпит так, что стены дрожат!

— Не может быть, — прошептала потрясенная Мими.

— Я вышла из дому двадцать минут назад, решила подышать воздухом. А тут и вас повстречала. Да, дрыхнет сном праведника, бедняга Леон!

— Вы сказали: Леон?.. — Мими побелела как полотно.

— Да, Леон Ришар, так зовут моего дружка. Красивый малый, художник-декоратор. А вы что, его знаете?

Лицо дылды исказила издевательская и злобная улыбка, словно, зная обо всем, она с истинно женской жестокостью решила поистязать несчастную Мими.

Сомнения рассеялись. Леон жив. А все муки, вся тревога разрешились фарсом, устроенным уличной потаскушкой.

Внезапно Мими засомневалась:

— Я вам не верю! Это неправда! Вы врете, Леон не способен на такое!

— Так вы его знаете, моего распутника ухажера?! — цинично захохотала девица.

— Нет, это невозможно!

— Эге, а моя история вас, видать, сильно огорчила? А вы случаем не та невеста, от которой жених улизнул из-под венца? Вот потеха!

— Да, это я! Это меня он любит и на мне хочет жениться! А вы врете, врете, врете!

— Бедная малышка! И ведь нет ничего проще, как убедиться собственными глазами! Пойдемте вместе ко мне на улицу Дюлон и, не будь я Клеманс, если вы не найдете Леона Ришара, беспробудно дрыхнущего в моей постели.

— Ну что ж, будь по-вашему! Пойдем и посмотрим!

Клеманс чуть заметно вздрогнула, краска выступила на ее щеках.

— Вы убедитесь, что я вас не обманываю!

В полном молчании они миновали улицу Де-Муан и вышли на улицу Дюлон.

С лица Клеманс не сходила все та же злобная ухмылка, она не спускала с Мими жестокого взгляда.

Мими делала над собой сверхчеловеческие усилия, чтоб сдержать слезы и не разразиться рыданиями. Она хотела скрыть от Клеманс свою боль и храбрилась, хотя сердце ее разрывалось.

Когда они вошли в парадное Клеманс, Мими заколебалась. А что ей, в сущности, там делать? Подобающее ли это для нее место? Зачем нарываться на тягостную сцену, если Леон действительно совершил клятвопреступление против их любви? До сих пор в ней жила тень сомнения, полной уверенности не было.

Клеманс, ухмыляясь, следила за ее колебаниями.

— А-а, трусите? — заговорила она своим странным голосом, в котором иногда проскакивали чуть ли не мужские нотки. — Да у вас душа в пятки ушла!

— Нет, я не трушу! — резко прервала ее Мими.

— Боитесь увидеть вашего женишка, да еще у меня в постели! — Она закатилась от смеха. — Если боитесь или не решаетесь, я пойду сама. Улягусь рядом с ним, и мы славно повеселимся за ваше здоровье.

Последние слова стегнули Мими как кнутом, и ей показалось, что ей вонзили кинжал в самое сердце.