— А что случилось? — полюбопытствовал Фаст.

— Государственная измена!

— Это вы о секретном пакете, пропавшем невесть куда? Так при чем здесь Сорвиль?

— Его ординарец сообщил Конгу, что капитан переходил границу во время марша. Вы знали об этом?

— Нет, но… Какая чушь! Мой офицер — государственный преступник? Нет-нет, дорогой Фухе, этого не может быть!

— Вот я и приехал разобраться. Вы можете ручаться за любого офицера?

— Конечно! Не то, что с умыслом, а даже по халатности никто из них не допустил бы пропажи секретных документов. Да они даже карты никогда не теряют!

— Топографические?

— Игральные. Так что увольте… — и Фаст развел руками.

— Но как же вы объясните пропажу документов государственной важности?

— Да, наверное, одна из моих случайных любовниц похитила с целью наживы. А может, она и шпионкой была.

— Ну вот! — обрадовался Фухе. — Значит, халатность в полку все-таки имеется!

— Так ведь это же среди меня, а не среди моих офицеров!

— Хорош пример! Что ж, придется арестовать вас!

— Да вы что! Я ведь сам поднял тревогу по поводу этой пропажи! Давайте уж лучше беседуйте с капитаном и его ординарцем. Эй, Грек, позови Люсьена, ординарца господина капитана!

3. ЗЫБКИЕ ПОКАЗАНИЯ

Явился Люсьен, протирая пьяные от сна глаза. Он тупо уставился на штатского господина в клетчатом пиджаке и вдруг все понял.

— Вы из контрразведки? — сразу спросил он, забыв отдать честь полковнику. — По моему доносу?

Фухе моментально взял быка за рога.

— Ты сам видел, как капитан Сорвиль мотался на ту сторону? — начал он допрос.

— Не сам, но…

— Вот видите, дорогой Фухе! — воскликнул Фаст. — Я же говорил, что это клевета!

— Но, — продолжал Люсьен, — это видела его любовница Сюзи. А она и моя любовница тоже. От нее-то я все и узнал об этом. А когда пропали документы, я сразу понял, что это дело рук моего капитана…

— А как могла Сюзи это видеть?

— Да она ездила вместе с капитаном. Она днем его любовница, а ночью моя.

Она и рассказала мне все.

— Что-то очень зыбкие показания, — пробормотал Фухе. — Ладно, иди. Послушаем теперь капитана Сорвиля.

Капитан категорически отрицал свою вину, поездку к вероятному противнику, и комиссару не оставалось ничего более, как самостоятельно взяться за выяснение этого дела.

— Вы не будете настолько любезны, чтобы дать мне машину на пару часов? попросил он полковника.

— Увы! — развел тот руками. — Мы ведь кавалерия…

— Но коня хоть дадите?

— Пожалуйста! Вам какого?

— А разве они чем-нибудь отличаются? — удивился Фухе.

— Конечно! Есть с норовом, а есть и покладистые…

— Вот-вот, — согласился Фухе. — Мне как раз этакого покладистого. Да, и скажите Грегу, пусть он меня на него посадит и научит, как управлять, где там какие педали…

Грег учил комиссара недолго, поскольку педалей было всего две: левое и правое стремя.

— Возвращайтесь к вечеру! — крикнул ему Фаст. — Будет известен результат президентских выборов!

4. НЕВИНОВЕН

Фухе знал, что делает. Он был не менее известен в соседней нейтральной, хоть и не великой державе, чем и у себя дома.