— И мы горим, — заметил Штимме. — А их носовая пушка все еще бьет!

Эсминец пылал, как охапка соломы. Не в лучшем состоянии была и подлодкаязыки пламени уже лизали рубку.

— Все! — заявил Скорфани. — Приплыли! Снаряды кончились!

— А они все стреляют, — произнес с оттенком профессиональной гордости Штимме. — Я же говорил: классные моряки!

«Забияка Гарри» заканчивал свой славный боевой путь. Полупогруженный в воду эсминец обгорел начисто — от взрыва его спасло лишь то, что пороховой погреб был сразу же затоплен. Команда, следуя приказу капитана, уже успела преодолеть половину расстояния, отделявшего погибающий корабль от берега. У носового орудия оставались трое — бравый капитан Тонвуд, Аксель Конг и немного обгорелый, но все еще бодрый Фухе.

— Ты стреляешь, как сапожник! — заявил Конг Фреду после того, как очередной снаряд сфонтанировал невдалеке от подлодки.

— Наводите сами! — огрызнулся Фухе, вертя колесо горизонтальной наводки. — Я ваших академий не заканчивал!

— Спокойствие, джентльмены! — сказал капитан Тонвуд. — Еще один снаряд, и мы их потопим!

— Ах черт! — крикнул Конг, глядя в бинокль. — Прыгают! За борт прыгают! А первый — Скорфани! Ей-Богу!

— Сапоги, сапоги на нем? — тут же спросил Фухе, продолжая наводить.

— Нет, на нем только плавки! — сообщил Конг.

— Огонь! — скомандовал Тонвуд.

Грохнул выстрел, и на месте подлодки вырос огромный черный столб дыма.

— Им конец, джентльмены, — удовлетворенно сказал Тонвуд. — Теперь можно покинуть корабль, джентльмены.

Пора.

В подтверждение его слов палуба под ногами задергалась, ушла куда-то в сторону, и все трое покатились вниз — в теплую воду Атлантического океана.

— К берегу! — распорядился Конг, отфыркиваясь. — Может, успеем поймать этого мерзавца Скорфани.

— Зачем его ловить? — пробулькал Фухе, выныривая из волн. — Сапоги на дне!

— Плыви, умник, плыви, — оборвал его Конг. — Тут весь их архив утонул вместе с моими генеральскими погонами, а я и то не плачу!

— Ничего джентльмены, — успокоил их Тонвуд. — Через месяц я приплыву сюда с водолазами поднимать моего «Забияку Гарри» и заодно займусь их грузом.

— Аминь! — сказал Конг и все трое поплыли в сторону сельвы, подступавшей к самой воде.

28. ГАБРИЭЛЬ МОРУА

Июльское солнце заливало Белград. Прохожие поспешно пересекали солнечные участки улицы и ныряли в тень. Воротнички патрульных были расстегнуты, а наименее дисциплинированные бойцы Народно-Освободительной Армии даже сняли сапоги. В эту жару прохожие, мечтавшие о купании в лазурной Адриатике или на худой конец в стакане лимонада, не обращали ровно никакого внимания на Фреда Фухе, только что сошедшего с экспресса Париж-Белград. Фухе красовался в новом мундире комиссара поголовной полиции, его ремень приятно оттягивала кобура с именным парабеллумом, а на груди сверкала медаль участника Сопротивления. Комиссар достал бумажку с адресом друга-приятеля Алекса, затем справился по схеме города и уверенно двинулся к центру. Несколько раз его останавливали патрули но, убедившись, что перед ними комиссар полиции великой, хотя и нейтральной державы, приехавший в Белград провести свой отпуск, возвращали Фреду документы и отпускали его, желая счастливого пути.

Фухе сумел благополучно отчитаться перед новым министром внутренних дел о проделанной работе по спасению национального достояния, безвестно пропавшего в пучинах Атлантики.