|
Даже сейчас он помнил все очень отчетливо, спустя все эти годы: то, как его потянуло назад и вниз, когда он встал на кромку карьера, шагнув с плато, как тотчас же почувствовал ужас и отчаянно захотел вернуться на безопасную землю, а затем почти упал и погиб. А как отреагировала Сьюзан? Она насмехалась над ним. «Ты не прошел и ярда», ― сказала она ему, и, когда он вернулся на твердую землю, то ударил ее, и она разозлилась. Дело было не в том, что она сказала ему, что девочек бить нельзя. Его толкнуло за грань не то, что она назвала его трусом. А то, что она произнесла, когда понизила голос и с ненавистью прошипела ему. «Твой папочка отправится в тюрьму, Дэнни Гилберт. Он обманщик. Все это знают».
Он не успел понять, как в его руке оказался камень, он бросил его в нее, а затем она упала спиной вперед через изгородь. Он мог ее спасти. Но выбрал не спасать. Ему понравилось то ощущение, когда она упала. Вторая умерла, потому что он поссорился со своей девушкой и просто хотел заткнуть ее. Виктория изводила и изводила его, жаловалась на то, что он медленно поднимается в гору, сравнивала его со своим бывшим парнем и не в его пользу, принижала его на каждом шагу, пока, наконец, он не сорвался и хорошенько ее заткнул. Ему пришлось признать, что он никогда бы не столкнул ее с горы, если бы десять лет назад не убил Сьюзан Верити. Он точно знал, что произойдет. Что более важно, он знал, какого это будет ощущаться. Дэнни купался в ощущении власти и удовлетворения, когда столкнул Викторию с того уступа и наблюдал, как она кричит, падая в самый низ. Боже, просто превосходнейшее чувство. Каким-то образом, следующие десять лет ему удавалось контролировать свои побуждения. Может быть, он всю оставшуюся жизнь смог бы никого не убивать, но он в этом сомневался. Он почти что прикончил Хелен и испытал приступ убийственной ярости в отношении Андреа. Ощущение после убийства было таким интенсивным, оно приносило намного больше удовлетворения, чем все, что он знал. Забудьте алкоголь, наркотики или секс ― забудьте это все. Ничто из этого даже отдаленно не напоминает выброс адреналина, когда он посмотрел в шокированное лицо Сьюзан, когда она полетела спиной вперед с края карьера, или, когда он слушал крик ужаса Виктории, когда та полетела с уступа и приземлилась на скалы далеко внизу. Это было обалденно. Сказать французским властям, что Виктория упала с уступа во время спуска в бурю, было ошибкой. А еще он знал, что вероятность обнаружения ее тела так далеко внизу была крошечной, и ему было нужно как-то объяснить ее смерть. Он посчитал, что в падение во время подъема с широкого уступа солнечным днем поверят намного менее вероятно, чем, если бы она поскользнулась во время спуска в бурю. Хелен Нортон не станет лгать. Теперь, когда Сьюзан Верити нашли на дне крутого карьера, этого будет достаточно для французских властей, чтобы возобновить расследование, и ему придется ответить за смерть Виктории. Как же ему не повезло, что такая женщина, как Хелен, сунула свой нос в это дело. Поначалу она ему понравилась: красивая, резкая и умная, умнее многих. Странно, но теперь он был почти рад, что не убил ее. Он гадал, какой бы была его жизнь, если их дороги с Хелен, Томом Карни и этим чертовым детективом никогда не пересекались. Он мог бы прожить еще лет сорок. Значит, не повезло. Может быть, они все-таки все прокляты. *** У Лены ушло пять часов на то, чтобы добраться на север из Лондона, но она вошла в паб через полчаса после Тома. Она встала на пороге, улыбнулась, подошла и села рядом с ним. Секундой спустя к ним из бара присоединился Йен Брэдшоу. Лена занервничала, а выражение ее лица превратилось в маску, когда Том спокойно объявил: ― Это детектив-сержант Йен Брэдшоу из отдела уголовного розыска в Дареме. Ты, должно быть, помнишь его по моей книге. ― Да, ― ответила она. |
