— Когда трейлер уходит, — сказал он, — это как дым — просто исчезает.
Женщина фыркнула.
— Все следы, которые остались, конечно, быстро исчезли после того, как здесь побывал старик.
Кэкстон сделал усилие чтобы сдержать возбуждение.
— Старик? — воскликнул он. Женщина кивнула, затем горько сказала:
— Красивый такой. Сначала все выспрашивал у всех, что нам продала Селани. А через два дня все утром проснулись — всё до единой вещи пропало.
— Украл?
Женщина нахмурилась.
— Почти что так. За каждую вещь была оставлена долларовая бумажка. Но все равно воровство — для таких-то вещей. Знаете, у нее была такая сковородка…
— Но чего он хотел? — перебил озадаченный Кэкстон.
— Разве он ничего не объяснял, когда расспрашивал? Ведь вы не позволили ему просто так ходить и задавать вопросы?
К его изумлению, женщина разволновалась.
— В нем что-то было. Такой внушительный и важный, — она сердито замолчала. — Негодяй!
Ее глаза сузились. Она пристально посмотрела на Кэкстона.
— Ну вы молодец — спросили мы что-нибудь или нет. А вы сами-то? Стоите тут, выспрашиваете… Послушайте, вы мне скажите, это вы приезжали сюда две недели назад? Вы-то здесь при чем?
Кэкстон колебался. Перспектива необходимости вот так рассказывать свою историю людям, оказалось, была полна трудностей. Но все же она должна знать что-то еще. Должно же быть очень много информации о том месяце, что эта девушка, Селани, и ее отец провели в этом районе. Одно казалось определенным. Если были еще какие-то факты, то женщина их обязательно знает.
Его колебание прошло. Он объяснил, но закончил немного неопределенно.
— Так что, как видите, я человек, который, в общем, ищет свою память. Может, меня ударили по голове, хотя шишки нет. Потом, может, меня одурманили. Что-то произошло со мной. Вы говорите, что я туда приходил. А вернулся? Или что я сделал?
Испуганно вздрогнув, он замолчал, потому что женщина без предупреждения разомкнула губы и испустила рев.
— Джимми! — заорала она оглушительным голосом. — Джимми! Поди сюда!
— Да, мам! — раздался из дома мальчишеский голос.
Кэкстон бессмысленно смотрел, как нечесаный двенадцатилетний мальчишка с проницательным, смятым лицом вылетел из дома. Дверь за ним с грохотом закрылась. Кэкстон слушал, все еще наполовину ничего не понимая, как мать объясняла мальчику, что — «этого человека ударили по голове те, в трейлере, и он потерял память, и он хочет, чтобы ты рассказал ему о том, что ты видел».
Женщина повернулась к Кэкстону.
— Джимми, — сказала она гордо, — никогда не верил этим людям. Он был уверен, что они иностранцы или что-нибудь в этом роде, и поэтому внимательно следил за ними. Он видел, как вы пошли туда и почти все, что случилось, вплоть до того, как уехал трейлер. Конечно, было нелегко узнать, что происходило внутри, потому что во всей машине не было ни одного окна. Но, — закончила она, — он забрался внутрь, когда их не было рядом, и осмотрел все место, просто чтобы убедиться конечно, что они ничего не тащат.
Кэкстон кивнул, сдерживая ухмылку. Возможно, это была такая же уважительная причина для того, чтобы совать нос в чужие дела, как и любая другая. В данном случае, она была счастливой для него.
Мысль закончилась с пронзительным голосом Джимми, проникшим в сгущавшиеся сумерки.
За спиной поезд дважды дал гудок, а затем тронулся. Кэкстон подавил в себе желание повернуть обратно. Он понимал, что все равно не успеет. Кроме того, человек так легко не бросает надежду на удачу. |