|
Вы преисполнены надежды и готовы отправиться в путь. Кто-то ощутит головокружительное предвкушение, кто-то – смутный скептицизм. Впрочем, какие бы чувства ни гнездились в душе, настала пора оптимизма. Средства, которыми вам предстоит воспользоваться, помогли уже многим, а теперь помогут и вам. Вы ощутите свободу. Станете больше и сильнее. Чтобы возродить творческое начало, необходимо вспомнить, что такое игра. Мы отпустим воображение в свободный полет. Вы ощутите, что ваше творческое начало живо. Приникните к внутреннему источнику и предвкушайте появление благодати. Настройтесь на позитив и – приступайте.
Быть новичком
Даже малейший из всех, обладая целостностью, может быть счастлив и в своем роде совершенен. Сегодня понедельник, мартовские иды. Неделя начинается совсем по-весеннему, термометр показывает уже больше десяти градусов. Зимние пальто нараспашку развеваются за спиной у хозяев, словно плащи. Любители бега нарядились в футболки с короткими рукавами. Совсем рядом со входом в парк россыпь фиолетовых крокусов – первых весенних цветов. Одуревшие от теплого ветерка собаки суетливо нюхают землю. Смена времен года приводит их в восторг. Солнце высвободило все запахи, что так долго оставались замороженными зимой. Весна – время начал. Сегодня после обеда у меня урок фортепиано. Я совершенный новичок в этом деле. Беру два урока в неделю и медленно, очень медленно продвигаюсь вперед. Моего учителя зовут Чейм Фрайберг. Это высокий симпатичный мужчина, добрый и с приятным нравом. Приходя на урок, он приносит крепкий кофе и домашнюю выпечку, обязательно делясь со мной глотком ароматного напитка и кусочком какого-то израильского деликатеса, приготовленного на ланч. «Мы готовы?» – спрашивает он, потому что всегда начинает урок с некой личной ноты. Большинство людей счастливы настолько, насколько разрешили себе быть счастливыми. «Давайте-ка попробуем вместе», – говорит он, подкатывает свое кресло к моему табурету и превращает простенькую мелодию в великолепный дуэт. Эти дуэты меня подбадривают. «У вас очень хорошо получается, – уверяет Чейм, хотя, по-моему, из всех его учеников я самая старая и учусь медленнее всех. – Давайте попробуем еще раз… а вот здесь у нас ля», – ненавязчиво поправляет он. Вот уже два года я учусь играть на пианино. Небольшой репертуар мелодий уже могу сыграть наизусть и каждую неделю проникаю на эту территорию чуть глубже. Большинство моих нот – адаптированные классические произведения. Я выбираю тему из Брамса или Дебюсси – извлеченную из цельного произведения красивую мелодическую линию. «Давайте попробуем еще раз, – предлагает мистер Фрайберг. Он бесконечно терпелив, невзирая на все мои ошибки. – Вот эта нота должна быть чуть длиннее», – говорит он. «Пожалуйста, сыграйте вы, а я послушаю», – прошу я. На слух я воспринимаю такие вещи лучше, чем зрением. Мистер Фрайберг играет, и тема звучит так, что просто дух захватывает. Чейм Фрайберг не только учитель, но и композитор. Когда он хочет, чтобы я выучила новую последовательность, пишет мелодию как раз на те аккорды, которыми мне предстоит овладеть. Он записывает ее от руки на нелинованной бумаге. Ноты получаются крупные и неуклюжие. Иногда я думаю, что он специально так делает, чтобы мне было легче отыскать нужную ноту на клавишах. «Колыбельная для Джулии» – привязчивая мелодия, несущая на себе неуловимый отпечаток иудейской культуры: в этом она сродни самому мистеру Фрайбергу. Я играю «Колыбельную» и не могу поверить, что ее не играли сотни лет до меня. Но нет. Ее написали только что, вот прямо сейчас, специально для меня. Кто бы не мечтал о таком учителе? Когда я наконец начала брать уроки фортепиано, мне было 54 года. |
