Анна и Сергей Литвиновы. Пока ангелы спятАгент секретной службы – 2
Всякое совпадение событий, описанных в данном произведении, с теми происшествиями, что имели место в реальности, – совершенно исключено.
Десять миллионов долларов – это всего-навсего пять «дипломатов». Или один холщовый мешок. Босс, правда, ворчал: – На хрена столько скопили… Не могли хотя бы по «лимону» возить?.. Но Грек предпочитал одну опасную ездку десяти менее рискованным. Он любил получать адреналин в больших дозах. «Рэйнджровер» мягко стелился по влажному утреннему асфальту. Четверо мужчин во главе с Греком слегка расслабились: до цели не больше десяти километров. Водитель уверенно держал сто сорок. Он ехал по скоростному шоссе и совсем не ожидал, что с проселочной дороги выскочит наперерез джипу побитая жизнью зеленая «копейка». Удар пришелся точно в бок «Рэйнджровера». Джип отнесло к осевой. «Копейку» сила удара развернула и отчего-то поставила поперек «Рэйнджу». Из раздолбанной машины вылезла дрожащая длинноногая красотка. Она схватилась за голову и безнадежно спросила: – Теперь вы меня убьете? Охрана, вывалившаяся из джипа, пожирала глазами ее бесконечные ноги и стоячие грудки. Грек проглотил готовые сорваться матерные слова. Он подошел ближе. Глаза девчонки горели отчаянным страстным огнем. Грек успел представить, как он вонзается в нее… и умер счастливым человеком. С охраной было покончено двумя мгновениями позже. Девушка встала с земли и принялась отряхивать одежду. Сердито сказала двум мужчинам, только что опустившим автоматы: – Не могли аккуратней? Вы мне чуть голову не снесли, Робин Гуды!..
Бывают дни, которые запоминаешь надолго. Навсегда запоминаешь. И этот оказался именно таким. Хотя с утра ничто – ни единым намеком – не предвещало, что жизнь моя совсем скоро изменится, изменится радостно и трагически, события понесутся галопом, и… Сегодня выходной, и этот день я посвятил, как и положено мужчине, своему автомобилю. К трем я разобрал карбюратор, сменил жиклеры и промыл поплавковую камеру. Снова собрал, завел. Моя «копеечка» заработала как часики – тихо-тихо. Сосед Армен отсалютовал мне бутылкой пива: «Снимаю шляпу!» Вместо шляпы Арменову голову украшал носовой платок с узелками на концах. Моего соседа во дворе не любят. Обзывают хачиком. Вот ведь националисты! На самом деле Армен – классный мужик. Спокойный и умный. Кандидат технических наук, между прочим. И живет в Москве дольше, чем иные прохвосты. Во всяком случае, дольше меня раза в три – то есть вот уже лет двадцать. Только он один из всего дома хоть немного разбирается в машинах. И двигатель у его «шестерки» работает тихо, без перебоев. Стоял душевный весенний день. Теплынь. Почки на деревьях набухали прямо на глазах. Такие редкие дни примиряют меня с Москвой. По детской площадке дефилировали старушенции. Они бдительно наблюдали: не начну ли я мыть машину? Тогда бабульки тут же помчатся домой и станут звонить экологическим ментам: – Безобразие! Гражданин Данилов загрязняет двор! А я ведь с ними всегда здороваюсь. И пьянок в квартире сроду не устраивал. Наш двор хоть и находится в Москве, но смотрится по-поселковому. Дома пятиэтажные, мусоропроводов не имеют. Жильцы носят мусор во двор в контейнеры. Все как в моем родном Южнороссийске. Когда я искал себе квартиру, пересмотрел кучу вариантов. Предлагали места и получше – в столичном понимании этого слова: в домах с большими кухнями и огромными лоджиями. Но одного взгляда на многоэтажные махины мне хватало, чтобы утвердиться в мысли: не хочу жить в муравейнике. |
