Анна и Сергей Литвиновы. Успеть изменить до рассветаАгент секретной службы – 11
Пролог
Варвара Кононова
Февраль …Варя бросилась домой. Как девочка, летела по эскалаторам, перебегала на станциях из вагона в вагон, чтобы не терять времени на пересадке. А телефоны Данилова все молчали. По улице от «Новослободской» она мчалась во весь опор. Прохожие удивленно косились. Кто-то присвистнул вслед. Она принеслась к подъезду. Влетела в лифт. Скорей, скорей! Вот этаж. Дрожащими руками отперла входную дверь. Вбежала в квартиру. Данилов лежал на кровати навзничь. Он был изжелта-бледен, словно мертвый. Варя бросилась к нему. К его бесконечно милому лицу. Он все-таки дышал.
Часть первая Вчера
Алексей Данилов
Семью месяцами ранее Секс для них по-прежнему был великолепным. Во всяком случае, для Леши Данилова. Да и Варе он нравился. Он видел: нравится. И дело совсем не в том, что он, в силу своих сверхспособностей, знал, на какие точки нажимать и какие изгибы поглаживать. Совершенно не в этом дело. Он, наоборот, с Варей старался максимально закрыться. Не видеть ее, не слышать, не понимать. Видеть-слышать-понимать — имелось в виду в своем смысле, в экстрасенсорном. А то нечестно получалось, несправедливо: он для нее — герметично закрытая капсула. А она для него — настежь распахнутая книга. Нет, так — абсолютно не на равных! — он играть не хотел. Поэтому всячески свои умения в себе выключал. Мысленно надевал на себя (когда с Варей общался) непроницаемый стакан. Но все равно — любящее сердце, оно ведь многое способно угадать. Его ведь не обманешь. И при чем здесь экстрасенсорика? Вот и сегодня. Варя просто приехала к нему после работы. Усталая, расстроенная и злая. Для Данилова она — возлюбленные договорились раз и навсегда — никакая не сотрудница сверхсекретной комиссии, а простая, согласно легенде прикрытия, заместитель генерального директора и айти-специалист в фирме «Ритм-21». Поэтому никакого разговора о том, что там, у нее на службе, стряслось, у них не случилось и случиться не могло. А у Данилова в тот день на прием только три клиента-пациента записаны были, он их быстренько до обеда раскидал, а потом заскочил в магазин, купил красненького сухенького. Дома сварил макароны, смешал с фаршем и соусом. Получились макароны по-флотски, как отец любил, и мама часто готовила — обычное вроде бы, повседневное, проходное блюдо. Однако — о, великая сила нейминга, то есть наименования товаров и услуг: если обозвать нашенские макароны «спагетти болоньезе», они вроде бы сразу и красивее становятся, и вкуснее. И даже сытнее и полезнее. Так что когда Варя приехала к нему в тот день домой, в Рижский переулок, он ее о работе не расспрашивал. Просто кормил, поил вином, ублажал, травил байки, всячески смешил. И довольно скоро, к моменту, когда кастрюлька с макаронами и бутылочка с кьянти подходили к донышку, Кононова растаяла, размякла, разгладилась. Потом они чай пили с фруктами — Варя все с весом сражалась, сластей себе после часу дня не позволяла. А затем, совершенно естественным образом, очутились в постели. Для Алеши, конечно, их любовь отчасти становилась рутиной — никакой интриги, как в молодости — будет, не будет? И какие усилия надо предпринять, чтобы было? И как оно там будет? Но зато есть немаловажный бонус: можно спокойно и глубоко отдаваться друг другу. А тело Вари (как, впрочем, и душу ее) он любил — отчаянно. Роскошные плечи, большие руки, большие груди — все в Варе было слегка чрезмерно, но в то же время чрезвычайно гармонично. И если любила она его — то любила самозабвенно: сжимая, рыча, запрокидываясь. |
