Потянувшись за другой лепешкой, Кара обратила внимание на свои обгрызенные ногти и смутилась.

– А ваша семья не потеряла дом во время войны?

Он покачал головой.

– Нет. Но я думаю, у нас осталось не так уж много. Во всяком случае, так мне сказал близкий друг нашей семьи. Каждый взрослый невольник, который мог работать в поле, стоил тысячу долларов. Умножьте эту цифру на число рабов, и вы узнаете, куда владелец плантации вложил большую часть денег. Когда невольников освободили, хозяевам оставалось только смотреть, как их капитал просто уходит.

– Но если вы сражались на стороне тех, кто отобрал все у вашей семьи, как ваши близкие отнесутся к вашему возвращению?

Взяв чашку, он отпил глоток кофе, а затем поставил ее на место так осторожно, словно она была сделана из тончайшего фарфора.

– Мой брат не знает о моем возвращении, – сказал Дейк. – Одна соседка послала за мной. Она написала мне, что Берк того и гляди потеряет Риверглен за неуплату налогов. Я еду, чтобы помочь.

– Кстати, о соседях, – вспомнила Кара. – Первое, что я должна сделать утром, – это отправиться к ним и узнать, отдадут ли они мне деньги за мою усадьбу, как обещали. Возможно, если вы хотите выехать рано утром, то ...

Он внимательно наблюдал за ней, нахмурив брови.

– А что вы намереваетесь делать, продав усадьбу?

Чувствуя себя неловко под его задумчивым взглядом, Кара поежилась.

– у меня свои планы, мистер Рид. Планы, которые я вынашивала долгое-долгое время.

– А какие?

– Большие. До сих пор жизнь кидала моей семье лишь кости – такие же гладкие, как на вашей тарелке. Сейчас я одна, сегодня – мой двадцатый день рождения. Не вижу причин не сделать того, что я хочу. – Кара скрестила руки и откинулась на стуле.

Молодой человек удивился, узнав, сколько ей лет. В слишком большом платье, со спутанными кудрями, она выглядела не старше семнадцати. Дейк взял куриную ножку и обгрыз мясо, потом переломил косточку и высосал изнутри костный мозг, а уж затем бросил обломки в тарелку.

– Я поеду в Калифорнию, как только продам свою усадьбу, – объяснила Кара.

Забыв о еде, Дейк уставился на нее.

– А почему в Калифорнию?

Ее глаза заблестели.

– Во-первых, там тепло ... И солнечно. И песчаные пляжи миля за милей тянутся вдоль океана ... Я никогда не видела океана, а вы?

Он покачал головой.

– Я хочу открыть там собственный магазин, – гордо сказала девушка.

– Какой магазин?

Хотел бы он знать, что, черт побери, она имела в виду!

– Я делаю кукол.

– А-а ... И вы думаете, они там нужны?

– Надеюсь. Я думаю, в таком городе, как Сан-Франциско, людям некогда делать собственных кукол, и они станут покупать готовые для своих детей. Да у меня уже есть несколько кукол на продажу!

Дейк оглядел голые стены и земляной пол в крохотной хибарке. Теперь или никогда.

– А вы не сочтете возможным отложить ваш отъезд? Я бы хорошо заплатил вам, если бы вы согласились сопровождать меня в Гадсден и заботиться в пути о малыше, мисс Джеймс.

Кара онемела и изумленно заморгала. Когда шок прошел, она сказала Дейку уверенно:

– Даже за все деньги мира, мистер Рид! Как я могу начать новую жизнь в Калифорнии, если сначала мне придется заботиться о чьем-то ребенке?

Пока она говорила это, он обгрызал мясо с последней косточки.