Потом указал на остатки ее ужина.
– Вы будете это есть?
Кара покачала головой. Он отодвинул свою тарелку в сторону и придвинул к себе тарелку Кары.
– Если вы поедете со мной, вы только выиграете от этого. Да и путь в Алабаму не займет у нас много времени.
– Что значит «у нас»?
Сны никогда не сбудутся, если спать слишком много.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Мисс Джеймс, говорите тише. Вы разбудите ребенка.
– Извините. – Кара глубоко вздохнула. – Но, по-моему, в моем положении естественно слегка разволноваться. Я жила здесь, занималась своими делами. Вдруг, нежданно-негаданно, откуда-то появляется человек с младенцем и просит меня поехать с ним в Алабаму! Как раз в противоположную сторону от того места, куда я собиралась! – Взволнованная этими словами, девушка прижала руку ко лбу.
Дейк признался:
– Я просто не знаю, что мне делать, мисс Джеймс.
– Вы можете поехать в Алабаму без меня, мистер Рид! Никогда не знаешь, на что способен, пока не попробуешь! Я одно знаю точно, – сказала девушка. – Сейчас нечего делать на Юге. И не только из-за войны. От соседей я слыхала, что там разруха, да и на дорогах небезопасно. И войска еще не ушли.
Рид удивился: Кара, находясь, по сути, в полной изоляции, имела точное представление о том, что происходило на Юге. Он слышал то же самое.
Съев вторую тарелку супа, он встал и подошел к кровати, куда она бросила полотенце для посуды. Обтерев лицо и руки, он аккуратно сложил его.
– У вас еще есть кофе? – спросил молодой человек.
Пока Кара возилась с кофейником, он еще раз оглядел странных кукол, собранных в комнате. Рид думал, есть ли такие горожане, которые могли бы заинтересоваться подобными игрушками.
– А как вы начали делать кукол?-·спросил он, снова усевшись за стол.
– Здесь мне не с кем было играть, кроме Вилли. Поэтому Ненни Джеймс сделала мне много кукол. А когда я подросла, она научила меня мастерить их. С тех пор это – мое любимое занятие.
Подойдя к Дейку, девушка налила ему кофе. Потом поставила кофейник и, не говоря ни слова, ушла в темноту. Ему очень хотелось остановить ее, но Рид понимал, что ей надо побыть одной. Дейк осознавал, что его затея провалится, если он будет настаивать. Конечно, с ребенком и нянькой он будет продвигаться вперед медленнее. Но куда хуже будет, если ему самому придется ухаживать за мальчиком и делать бесконечные остановки. Главное – не торопить Кару. Разглядывая жалкий отвар из кофе с морковкой, он вспоминал безнадежный тон письма, присланного ему Вильгельминой Блекли. Послание догнало его спустя месяц в форте Додж.
Еще не вскрыв конверт, он догадался, что письмо содержит плохие новости. С грубоватой прямотой Минна уговаривала его вернуться на плантацию. Короткие, но четкие фразы из письма не выходили у него из головы:
«Возвращайся, Дейк! Возвращайся домой! Если ты до сих пор любишь своего брата, если тебя еще заботит Риверглен, то ты приедешь, как только сможешь. Мне очень жаль, но твой отец умер два года назад. С домом все в порядке, янки пока не заняли Риверглен. Но все остальное Берк потерял, и ему нечем уплатить налоги. Он слишком упрям, чтобы просить о помощи. Он так изменился после войны.
Пожалуйста, Дейк! Приезжай домой!»
Рид так и представлял себе ее тягучий южный акцент. Он знал, чего ей стоило обратиться к нему. Молодой человек навсегда запомнил ее такой, какой видел в последний раз: она стояла на веранде в Риверглене, похожая на дорогую фарфоровую куклу с аккуратными каштановыми кудряшками, в синем шелковом платье и комнатных туфлях, которые подарила ей мать Дейка. Сдерживая слезы, она улыбалась ему на прощанье. Минна была частью его жизни с самого детства. |