Веннгрен подтягивается и подбирает живот. Он искоса поглядывает на Кристера, хотя всячески старается не показывать своего любопытства.

— Немного рановато… — смущается Эрикссон, глядя на щенка, — но все прошло хорошо. Он твой, если захочешь.

— Ты шутишь! — Ребекка не скрывает своего восторга. — Как можно отказаться от щенка Тинтин!

— Мне рассказали, что с тобой приключилось, — продолжает Кристер, глядя ей в глаза.

Ему плевать, что рядом стоит ее любовник. Пусть все мужчины мира соберутся в этой комнате, он все равно будет смотреть ей в глаза.

И она не отводит взгляда.

— Но ты не можешь позволить себе собаку, — вмешивается Монс. — Ты ведь сама говорила мне, что понятия не имеешь, что делать с Верой. Ты так много работаешь! И потом, разве собаки смогут жить в моей стокгольмской квартире?

Он ласково, но уверенно кладет ей руку на плечо. Этот жест обращен к Кристеру и означает: «Она моя».

Потом Монс спрашивает гостя, не хочет ли тот вина. Кристер отвечает, что он за рулем, а Ребекка снова смотрит на щенка.

— А что стало с Кертту Крекула? — интересуется Эрикссон.

— На допросе она показала, что они с Туре всячески пытались помешать Яльмару на озере. Мы отпустили ее, — отвечает Ребекка, целуя щенка в нос. — У нас нет против нее никаких свидетельств, кроме показаний Яльмара, а этого недостаточно для обвинения.

Кристер задумывается. Он представляет себе Кертту, одиноко доживающую век в своем доме в поселке. Отныне с ней никого не будет рядом, кроме Исака.

— Обвинительный приговор был бы для нее спасением, — говорит он. — Она обрекает себя на куда более страшное наказание.

И поворачивается к выходу.

— Мне пора, — объявляет он. — Нельзя надолго отрывать его от матери и трех его братьев.

Потом останавливает взгляд на Ребекке.

— Тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас, — говорит он. — Подумай хорошенько. Но это будет прекрасная собака.

— Ты думаешь, я этого сама не понимаю? — спрашивает она. — Я просто не знаю, что мне сейчас тебе сказать.

— Может, просто «спасибо»? — улыбается он.

— Спасибо, — повторяет она и протягивает ему щенка.

Их руки на мгновенье соприкасаются. Монс нетерпеливо прокашливается.

Кристер Эрикссон уносит щенка за пазухой. Спускаясь по лестнице, он крепко держится за перила, чтобы не упасть вместе с малышом. Потом садится в машину, кладет завернутого в куртку щенка рядом на пассажирское сиденье и поворачивает ключ зажигания.

Малыш уже спит. Кристер вспоминает руку Монса Веннгрена на плече Ребекки. Представляет себе, как они целуются сейчас там, наверху. «А ты ему нравишься, этому полицейскому», — говорит, должно быть, Монс.

По возвращении домой Кристер отдает щенка Тинтин, и та тщательно вылизывает его.

Он гладит собаку по голове. Сейчас она лежит на боку и кормит своих детей. Жалюзи опущены, и в комнате царит полумрак, хотя на улице еще не стемнело.

«А чего я, собственно говоря, ждал? — мысленно спрашивает себя Кристер. — Что она бросится мне на шею?»

Он вспоминает, что, даже провалившись в прорубь, Ребекка думала о его собаке. Он представляет себе, как ее уносило течением под лед. «Любовь состоит в том, чтобы давать, а не брать, — делает вывод он. — Не нужно ничего требовать взамен». Но у него самого так не получается.