– Эсса Хилберт, раз вы так неожиданно нагрянули, то позвольте показать вам дом, – вымолвил Доар с мягкой улыбкой, и стальные пальцы его впились в мою руку чуть повыше локтя.
– Сейчас? – без особого успеха попыталась я освободиться. – Остальные гости не обидятся?
– Они его уже разглядели, – процедил Доар, увлекая меня к раскрытым дверям. – Особенно мне хочется вам еще разок продемонстрировать фонтан.
Он же не даст мне пинка под зад, когда особняк полон местной знати? Или все-таки даст?
– Думаю, что фонтан мы еще разок посмотрим завтра, – ласковым голосом намекнула я, что без боя из дома не выйду. Сама себя прикую льдом к дверному косяку, но не сдвинусь с места, пока не заберу обратно брачную клятву.
– Я настаиваю, – одними губами улыбнулся он.
– Не стоит, – процедила сквозь зубы я, надеясь, что со стороны все это выглядит, будто иду по собственному желанию – легкая, воздушная. А что платье путается в ногах, так просто очень тороплюсь удивиться роскошной обстановке риорского особняка.
Мы не вышли, скорее вылетели из комнаты под ошеломленное молчание. Стоило нам исчезнуть из поля зрения, как аристократы загалдели, точно гуси и индюки на птичьем дворе.
– Сюда.
Без особого пиетета Доар впихнул меня в дорогой кабинет с эркерным окном и плотно закрыл дверь. Некоторое время в абсолютном молчании мы не сводили друг с друга глаз.
– Что ты здесь делаешь? – наконец вымолвил он.
– Ну как же? – издевательски развела я руками. – В письме ты послал меня…
– В задницу, – услужливо напомнил Доар.
– Именно! – быстро улыбнулась. – Так вот я здесь. Кстати, благодарю, дорога действительно была легкой.
Он сощурился, на скулах заиграли желваки. От знакомого выражения на почти незнакомом лице екнуло сердце. После нашего с Доаром неудачного побега матушка оскорбляла его в кабинете ректора, называя грязным риорцем, покусившимся на чистокровную эссу, а он щурил глаза и молчал. Скукожившись на краешке дивана, с ног до головы вымазанная в грязи, я тогда умышленно промолчала, что в ту минуту он был чище этой самой чистокровной эссы.
– Не то чтобы кто-то считает Риор или твой дом задницей, – поспешно оговорилась я. – Фонтан, конечно, спорный…
– Аделис? – обманчиво мягким тоном перебил он меня.
– Что?
– Ты превратилась в изумительно красивую женщину.
– Что? – вдруг снова испугалась я.
– Пошла вон.
Он услужливо раскрыл дверь кабинета и сделал приглашающий жест рукой. Мол, легкой дороги, дорогая Аделис, осторожнее, не поломай ногу на парадной лестнице, иначе придется добираться до башни перемещений ползком.
– Так… – почесала я кончик носа. – Видимо, мирно договориться не выйдет.
Ткань платья протестующе хрустнула, когда я резко вздернула рукав и продемонстрировала брачную метку.
– Смирись, Доар, мы женаты. И эту проблему придется решать.
В следующую секунду дверь кабинета с треском захлопнулась. Я вздрогнула и прикусила язык, в прямом смысле этого слова. На глаза навернулись слезы, а во рту появился металлический привкус. От грохота в настенных светильниках почти погасли живые огни, и кабинет погрузился в интимный полумрак.
– Мы – это кто? – Доар сорвал гнев на безответной двери и теперь изображал любезный тон.
– А что, много вариантов?
– Тебе лучше знать, – издевательски усмехнулся он уголком рта. |