– Я возвращаюсь,– сказал он.– Прощай!

Глаза девочки немедленно наполнились слезами.

– Все, уходи!

Она не шелохнулась.

– Я сказал – вон!

– Не уйду,– едва слышно ответила она.

– Убирайся! – рявкнул он.– Или я тебя выброшу!

– Ты дурак, Герд,– всхлипнула девочка.– Ты пропадешь!

– Тебе‑то что? Ну, сама уйдешь?

Закусив губу, Уэ вцепилась руками в подлокотники, отчаянно напряглась. Некоторое время Герд с вялым интересом наблюдал за ней, потом отвернулся к пульту.

В конце концов, это не мое дело, подумал он. Каждый волен выбирать свою судьбу, свою смерть.

6

С каждой минутой “жуку” становилось все труднее продираться сквозь лес. Деревья будто сдвигались плотнее, выстраивались нескончаемыми рядами колонн. Уступавшие прежде дорогу ветви теперь тянулись к вездеходу, цепляясь за выступы на корпусе, загораживая проход, заслоняя обзор. Но больше всего досаждали лианы. До сих пор Герд не представлял, как много их в лесу, но сейчас они, казалось, спустились все разом в нижний ярус леса, образовав непроходимую, бесконечную сеть. “Жук” рвал их ударами передних лап, бросался с разбегу грудью, но часто переплетение лиан становилось настолько густым, что Герду приходилось пускать в ход станковый лучемет. Заряды он старался беречь, помня, что путь впереди долгий, и время от времени сворачивал в сторону в поисках зарослей пореже. И тогда замечал, что и лианы, и ветки вытянулись в одном направлении – вдоль побережья, преграждая путь надвигающейся с моря опасности.

Энергия в станковом лучемете кончилась раньше, чем Герд ожидал. Еще быстрее разрядились полевой и личный. Теперь все чаще Герду приходилось покидать вездеход и прорубать дорогу мечом. Это был трудный, медленный и опасный способ – иногда свист дротиков вынуждал Герда падать в хищно цеплявшуюся за латы траву и откатываться к “жуку”, иногда он отступал, чувствуя надвигающееся удушье.

Все это время Уэ покорно и молча следила за Гердом из кресла водителя. И неизменно приходила ему на помощь, заслоняя корпусом “жука” от дротиков или захлопывая колпак после слишком уж поспешного возвращения Герда.

Скоро он уже рубил лианы почти без перерывов, час за часом. “Жук” полз за ним – подвижная крепость, в которой он укрывался от опасности. Не хватало воздуха, ныли плечи и поясница. Герд уже не верил в успех: простой расчет показывал, что при таком темпе до берега не добраться и за двое суток,– но прекратить работу страшился.

Когда стало темнеть, он сдался и на предельной скорости погнал “жука” параллельно берегу в слабой надежде, что исполинский лес может где‑нибудь прерваться.

Я обречен, думал Герд, мы все обречены! Выхода нет, я его не вижу! Куда идти, что делать? Через несколько часов непобедимая армия великой Империи перестанет существовать – этот лес‑чудовище сотрет нас в пыль, растопчет, как муравьев, небрежно и походя…

Деревья расступились, открыв огромный, поросший ярко‑зеленой травой луг. “Жук” с готовностью ринулся вперед.

– Не надо! – крикнула Уэ, рванувшись к пульту, но Герд оттолкнул ее руки.

Машина повернула и понеслась вдоль зарослей по странно ровному, уходящему к горизонту полю. Герд бросал по сторонам тревожные взгляды, стараясь выжать из вездехода все. В другое время он не сунулся бы сюда и за плату, но сейчас выбора не оставалось. В конце концов, должно же ему хоть в чем‑то повезти?

Не прошло и десяти минут, как ситуация определилась. Поверхность, по которой так легко и радостно гнал “жук”, стала стремительно размягчаться, пока не превратилась в смрадное болото. Судорожно перебирая лапами, “жук” пытался выбраться из трясины. Кабина ходуном ходила от отчаянных толчков, но машина почти не продвигалась, все глубже проваливаясь в вязкое месиво.