Не пошел навстречу – наоборот, отвернулся к дому и уставился на пляшущий на крыше флюгер…
Флюгер пляшет – она так сказала… Когда?
Не вспомнил. Не успел, услышав шаги за спиной. Резко обернулся…
– Не жаль цветочков?
Она стояла на дорожке всего в двух шагах.
Не та она, другая.
Шелковое платье цвета спелой сливы, украшенное богатой вышивкой. Кокетливо сдвинутая набок миниатюрная шляпка. Волосы неестественно светлые.
А взгляд насмешливый. Даже через скрывающую лицо вуаль чувствуется.
– Не жаль, – бросил он раздраженно.
– Ну-ну.
Она продолжила путь к крыльцу, потеряв к нему всякий интерес. А у него к ней никакого интереса и не было…
И петуньи, которых не жаль, уже втоптаны в землю.
Но Дориан вряд ли заметит. Особенно в ближайший час…
Час… Час он не выдержал. Сорок минут. Сколько раз за это время можно дойти до почты и обратно?
Цветов на клумбах еще много. Но какой смысл?
Лучше вернуться в дом.
Запустить кофейный аппарат…
Калитка не скрипела – было бы странно, если бы в жилище мага-техника хоть что-нибудь работало со скрипом, – и Эйден почти дошел до крыльца, когда почувствовал чей-то упершийся в спину взгляд.
Остановился. Тот, кто шел следом, тоже замер.
Эйден не торопясь развернулся. Девушка застыла, не осмеливаясь приблизиться. Прижала к груди ворох газет и опустила голову.
– Где тебя носило? – спросил он сердито.
– Мэтр Дориан просил купить газет. У разносчика не нашлось сдачи с крупной банкноты, пришлось идти на почту.
– Почта всего в двух кварталах, – произнес он грозно, сам не зная, в каком обмане хочет ее уличить.
– Я заблудилась. Свернула не туда. А дома тут похожи…
Он молчал. Медлил, заставляя ее ждать, как она заставила ждать его.
После кивнул, принимая объяснения.
– Кофе, – приказал коротко. – Принесешь в библиотеку.
Визит Адалинды стал для мэтра Лленаса неожиданностью. Не то чтобы он не был рад, но…
– Что тебя беспокоит?
Сидя у него на коленях, она ласково перебирала его волосы.
В волосах седина. Еще год-два, и виски полностью побелеют. Совсем старик. Осенью сорок восемь. А ей и тридцати нет. Двадцать пять, двадцать шесть – он не спрашивал…
– Что-то не так с Джеком?
– Нет. – Маг покачал головой, заодно избавляясь от ненужного внимания к своей шевелюре. Хватит считать по серебряным ниточкам прожитые им годы.
– Что тогда?
– Эйден, – признался он. – Все слишком быстро.
– Не нужно было его приглашать.
– Это наш старый давнишний уговор. Я обещал. Ты же знаешь.
Нехорошо выдавать чужие секреты, но однажды она спросила, и он не смог солгать. Отчасти потому, что сам хотел поделиться с кем-нибудь, а Адалинда не из тех, кто превращает открывшиеся им тайны в достояние широкой общественности.
Она не такая, как другие женщины, не только в этом – во всем.
– Знаю, – кивнула она. – Это благородно с твоей стороны. А Эйден – бессовестный эгоист. Если бы он по-настоящему ценил твою помощь, избавил бы тебя от необходимости наблюдать последние дни его жизни. Даже животные уходят умирать подальше от дома.
Прозвучало это жестко, если не сказать – жестоко. Но в чем-то она была права.
– Теперь ты вынужден думать лишь о нем и отвлекаться от работы.
– Нет. Я… – Было стыдно сознаваться в том, что от работы его не отвлечет ожидание смерти. |