Алка не успела удивиться такому странному прощанию, а старик уже направился к клинике.

В школу Алла вернулась к началу второго урока. Она шла, озираясь по сторонам и впервые за пару месяцев не раздражаясь тому, что вокруг люди.

Турникет на проходной горел красным крестиком. Мария Леонидовна стояла, скрестив руки на груди.

– Ну? – властно спросила она.

Алка уже потянулась к смарт-карте, чтоб отметить свое опоздание, но в последний момент отдернула руку.

– Вам от Якова привет, – буркнула она.

Суровая вахтерша дрогнула. На секунду ее взгляд потеплел, но мгновенно посуровел опять.

– Пролазь так, – сказала она, не меняя выражения лица, – скажи, что в столовке помогала.

Алка аккуратно пролезла под перилами и, не веря в происшедшее, отправилась ждать звонка на второй урок.

В коридоре было тихо. Алка уселась под подоконник, достала тетрадь и гелевые ручки.

На рисунке под стихотворением на черном дереве светились алые ягоды рябины. Алла улыбнулась, сфотографировала рисунок вместе со стихом и выложила на стену.

Коммент от Жести появился почти мгновенно – плачущий смайлик. «Тоже первый урок прогуливает», – подумала Алка.

Яков заварил липовый цвет, собственноручно собранный в Заречном парке, подальше от выхлопов машин. Молодежь для виду поворчала, но пила с удовольствием, слушая шефа, который добрался до резюме.

– …так что клиент точно наш. Наташа может просчитать варианты, но я просто уверен, что мы в точке бифуркации.

– Да я уже посчитал. – Хант макнул в чай сухарик. – Надо брать. К гадалке не ходи.

– Она, кстати, ничего. – Земекис придирчиво рассматривал лицо Алки на своем смартфоне. – Камера ее любит.

– А какую я легенду придумал! – Хантер закатил глаза и с чувством отхлебнул из чашки. – Шекспир! «Сон в летнюю ночь»! Прикиньте, она летом на велик подсела. И поставила на смартфон софт, который запоминает маршруты…

Алка домывала последнюю тарелку, когда на кухню вошла мама. Мама подозрительно покосилась на пустую мойку и спросила:

– Ты чего это?

Алка поняла, что настроение стремительно портится:

– Посуду помыла, а что?

– В честь какого праздника? Или натворила что-то?

– Ничего не натворила! – Алка почувствовала, что сейчас взорвется. – Просто настроение хорошее! Было!

Мама рывком развернула Алку к себе и уставилась в ее глаза:

– Ты что, на наркотиках? Что ты принимаешь?!

Запас оптимизма Алки окончательно испарился. Она запустила тарелкой в стену.

– Так лучше?

Мама отпустила ее и слегка успокоилась.

– Нет, зрачки вроде не расширены!

Алка выскочила из кухни, проигнорировав мамино «а осколки кто убирать будет?» Упала на диван, закуталась в плед и затаилась.

Минут через пять хлопнула входная дверь. Мамин голос поинтересовался:

– Ужинать будешь?

– Я с совещания, устал как собака, – бодро ответил отец. – Ректор собирал деканов и завкафедрами…

– Так ужинать будешь?

– Нет, я потом. Пойду пока… Эх, может, нам собаку завести? Я б сейчас с ней погулял!

– Ага, ты погуляешь два дня, а мне потом еще и с собакой развлекаться.

– А что это вы тут посуду бьете?

– Иди у дочери спроси…

До Алки долетел звон сметаемых в совок осколков и шепот родителей.

– Да ладно тебе, – сказал отец, – ей семнадцать, ты вспомни…

А дальше Алке пришлось встать за планшетом, потому что она слышала все, что мама орала по ее поводу.