На своей первой работе в деревушке Чалбери-Сант-Хелене Джесс жила прямо над операционной. Однако, когда владелец ветеринарной практики захотел расширить дело и превратить квартиру, которую занимала Джесс, в офис, ей пришлось искать себе другое пристанище. Все, что удалось найти, — это старый дом на окраине деревни с парой полуразвалившихся сараюшек. Вид у дома был неказистый, удобств — минимум. Зато с одной стороны он выходил в поле, и его владелец не стал возражать, чтобы Джесс устроила там приют для собак.

Несмотря на хорошую зарплату, она едва сводила концы с концами — каждый сбереженный пенни уходил на еду и лекарства для животных. Зато Джесс занималась тем, что ей нравилось, и была счастлива. Застенчивая и неловкая с мужчинами — результат одного случая, оставившего физические и душевные раны, — Джесс делала все, чтобы поладить с людьми, однако ей по-прежнему лучше всего было с ее четвероногими друзьями.

Услышав шум подъехавшей к дому машины, Кайли выглянула из сарая:

— Это твой отец, Джесс…

Джесс удивленно подняла голову. Роберт Мартин редко появлялся здесь по выходным. Последнее время она вообще, можно сказать, его не видела. Тем не менее он периодически заглядывал к дочери, помогая со всяким мелким ремонтом.

Это был пятидесятилетний крепко сложенный мужчина со спокойным характером — хороший муж и замечательный отец. В то время как все считали, что Джесс замахнулась слишком высоко, собираясь стать хирургом-ветеринаром, Роберт и на этот раз поддержал ее. И эта поддержка оказалась очень важна, особенно когда Джесс поняла: он, наверное, был единственным отцом, который не хотел влиять на решение своей дочери.

— Ну, я пойду продолжать кормежку, — сказала Кайли, когда в дверях появился седой коренастый мужчина.

— Я через минуту освобожусь, пап! — Джесс сидела на корточках, обрабатывая раны собаки антисептиком. — Вот уж не ждала тебя утром в воскресенье…

— Мне нужно поговорить с тобой… Потом ты пойдешь в церковь… а вечером у тебя дежурство, — проворчал он, и что-то в его голосе заставило Джесс повернуть голову.

Она нахмурилась. Отец выглядел бледным и растерянным.

— Что случилось? — Джесс видела отца таким только однажды — в день, когда ее матери поставили тот страшный диагноз…

— Закончи сначала со своим пациентом.

Джесс попыталась подавить охвативший ее страх. Боже, неужели у матери рецидив? Это была первая мысль, которая пришла ей в голову. У нее задрожали руки. Потом она вспомнила: в это время у матери не должно быть никаких плановых проверок…

— Подожди меня в доме, я скоро… — сказала она, отгоняя недоброе предчувствие.

Закончив с обработкой раны, Джесс отправила собаку в ее загончик. Пес ткнулся носом в миску и начал с жадностью заглатывать пищу — наверное, это была его первая еда за несколько дней.

Джесс тщательно вымыла руки и быстро пошла к дому. На кухне, понурив голову, сидел Роберт Мартин.

— Так что же случилось? — спросила Джесс.

Он поднял голову. В темных глазах — вина, тревога.

— Я сделал глупость… ужасную глупость, — запинаясь, пробормотал он. — Мне не хотелось тебя беспокоить, но матери я не могу этого сказать. Ей и так через столько пришлось пройти… А эта история может совсем ее подкосить…

— Ладно. Просто скажи, что случилось, — мягко подтолкнула его Джесс, не сомневаясь: отец наверняка преувеличивает. Она не могла себе даже представить, что ее отец способен на действительно плохой поступок. У него был открытый характер, люди в деревне его уважали.