Она сужает глаза, глядя на него.

- Кукурузу и большой сочный стейк.

Мистер Рейнолдс качает головой и хихикает.

- Мама, у тебя дивертикулез и больное сердце. Попробуй снова.

- Ты совсем не весел, Луи.

- Зато ты прямо бочка смеха. Просто сядь за стол. Подожди … Иди за мной, познакомишься с дочерью Линды. Ты раньше никогда не встречала ее.

Я смотрю на пирог, стараясь не выдать того факта, что я подслушивала их разговор.

- Мэгги, это - моя мать, - объявляет мистер Рейнолдс. - Мама, это - дочь Линды Маргарет. Все зовут ее Мэгги.

Я улыбаюсь и протягиваю руку.

- Приятно познакомиться, миссис Рейнолдс. Вы действительно, тетя Мэй?

Пожилая леди берет мою руку и трясет ее.

- Дорогуша, имя Мэй носила первая собака моего сына.

Не может быть! Я смотрю на Мистера Рейнолдса, ища подтверждения. Он смущенно улыбается.

- Это правда, - шепчет он, - Только, тссс, это секрет. Если горожане узнают, что я назвал свой ресторан в честь собаки, это место будет пустовать в течение недели.

Я очень в этом сомневаюсь. Ресторанчик тети Мэй почти каждую ночь переполнен.

Кроме того, в этом районе нет других закусочных в радиусе десяти километров.

- Я не знала, что у Линды есть дочь. Сколько тебе лет, Маргарет? - спросила она, игнорируя то, что ее сын сказал, чтобы она, как и все, звала меня Мэгги.

- Мне семнадцать.

- Она только начала свой первый год в старшей школе, - громко объявляет Мистер Рейнолдс, словно его мать глухая, - И она отправляет на учебу в Испанию в январе. Почему бы тебе не присесть и не послушать, как она рассказывает об этом. Я буду позади вас и скажу Ирине, чтобы она приготовила тебе что-то поесть.

- Скажи ей, чтобы она не делала блюда слишком здоровыми, - приказывает миссис Рейнолдс, прежде чем сесть напротив меня. Она осматривает мою тарелку, - Лу, скажи Ирине, чтобы она отрезала мне щедрый кусочек такого же пирога.

Я не думаю, что Мистер Рейнолдс слышал ее последнюю просьбу, или же он просто хотел, чтобы она подумала, что он не слышал.

Пожилая дама кладет свою сумку рядом с собой на стенд, а затем смотрит на меня. Она не улыбается, она не хмуриться. Она наклоняет ее голову, как будто пытается узнать, о чем я думаю.

- И почему же ты так сильно хочешь покинуть Рай? - спрашивает она, словно правда может прочесть мои мысли.

- Просто так, - говорю я, надеясь, что она остановится на этом.

Она цокает языком.

- Если ты не хочешь говорить об этом, то так и скажи. Нет смысла ходить вокруг да около.

Я была занята тем, чтобы содрать весь лак с моих ногтей, но я остановилась и посмотрела на Миссис Рейнолдс.

- Я не хочу говорить об этом.

Пожилая леди хлопает руками.

- Хорошо. Если ты не хочешь говорить об этом, мы не будем говорить об этом.

Единственное, что стоит между мной и этой женщиной, так это пирог, который у меня есть, а она хочет.

И неловкое молчание. Не то, чтобы я хотела быть невежливой, я просто не хочу передавать в словах то, как моя жизнь превращается из одного разочарования в другое. Это как если бы невзгоды следовали за мной, и я была проклята ими. Если бы я только знала, как разрушить это проклятье…

- Я почти уверена, что у тебя есть причины не говорить об этом. Я не могу придумать, что это за причины, но ты, вероятно, перестанешь быть молчаливой и размышлять об этом, а затем выскажешься кому-нибудь, кто не умеет делать что-то лучше, чем слушать.

Я засунула очередной, подцепленный вилкой кусок, и сосредотачиваю свое внимание на солонке на конце стола.

- Тебе нужна солонка? - спрашивает Миссис Рейнолдс, прекрасно зная, что у меня на уме совсем не соль.

- Они аннулировали мою стипендию, - выпалила я, а затем смотрю на пожилую леди, сидящую напротив меня.