— Ничего удивительного, что ты чуть не лишилась рассудка, — начинаю я, но Нетти не дает договорить.

— Я не сумасшедшая, Джек, и никогда ею не была. Ты решил вычеркнуть себя из моей жизни — для моего же блага, я уверена, что ты искренне так считал, но ты никогда не интересовался, что я думаю по этому поводу. Ты никогда не задумывался о моих чувствах.

— Мне кажется, я знаю, что ты чувствовала.

— Что весь мир перевернулся и я влюбилась в тебя по уши в тот самый миг, как только увидела?

— Что-то вроде того. Но это было неправильно. Ты была совсем ребенком.

— А потом? Когда я выросла?

— Я предвидел, что это чувство сулит слишком много горя, — отвечаю я.

Нетти смотрит на меня в упор:

— Кому? О ком ты так заботился? Обо мне или, может быть, о себе?

— О нас обоих, — признаюсь я.

— Ты решил, что у нас все сложится так же, как у моей матери и Рэя? — спрашивает она.

— Откуда ты об этом узнала?

— Кажется, Джолен рассказала, — пожимает она плечами.

— Так, может, теперь ты все поняла?

— Я не понимаю абсолютно ничего, — отвечает Нетти. — Что плохого в том, чтобы наслаждаться тем, что дает нам жизнь? Жизнь коротка, рано или поздно мы все умрем, так почему же не насладиться счастьем, когда оно приходит?

— Люди моего племени не умирают, — говорю я. — По крайней мере, до тех пор, пока кто-то нас не убьет, но и тогда… Я уверен, что некоторые из воронова племени — вроде самого Ворона или девчонок-ворон — останутся до самого последнего дня, когда придет пора задернуть занавес и распрощаться с этим миром.

Нетти молча глядит мне в глаза.

— Как ты думаешь, кто мы такие? — спрашиваю я.

— Не знаю. Может, какие-то духи. Я никогда над этим особенно не задумывалась.

— Большинство из нас живет в этом мире с самых первых дней, — говорю я. — Мы же, принадлежащие к воронову племени, появились еще до того, как возник мир.

— Но… — начинает она, тут же умолкает и просто качает головой.

Нетти устремляет взгляд вдаль, на цветущий луг, и я вижу, что она старается осмыслить только что прозвучавшие слова. Я ложусь на спину и смотрю в небо, такое же голубое, как ее глаза. Слышу, как вдалеке бранятся две вороны. Интересно, это девчонки-вороны прилетели навестить родственников или их кузены разбираются между собой? Совсем рядом с моей рукой сидит сверчок и ни на минуту не прекращает своей песенки. В каком-то из журналов мне попадалась на глаза статья Нетти об этих насекомых. Я припоминаю иллюстрирующие ее очерк картинки, все до одной, и не могу удержаться от улыбки. Она начала рисовать сверчков с первого же дня, когда взяла в руки карандаш.

— На что это похоже? — наконец спрашивает меня Нетти. — Как это — жить вечно?

Я пожимаю плечами:

— Каждый относится к этому по-своему. Девчонки-вороны, например, живут так, словно только что появились на свет, словно они до сих пор живут в Далеком Прошлом. Во времени Дзен. Любой день для них — целая вечность. Многие грачи и сойки пытаются выразить себя в искусстве. Посредством музыки или картин они пробуют передать ощущения, полученные во времена, когда мир только зарождался. Так они пытаются вернуться в те дремлющие под вековыми деревьями леса.

Нетти кивает, видимо припомнив одну из моих историй.

— Кое-кто предпочитает без конца странствовать по свету — например, Безумный Грач. И есть еще Ворон. Он так долго несет на своих плечах груз истории, что потерял связь со временем.