— Подлость навсегда прилипла к кукушкам, — спустя некоторое время сказал Джек. — Но беда в том, что их подлость затрагивает и нас. Посмотри хотя бы на девчонок-ворон. Милейшие дети, нельзя представить себе более приятной компании, но только до тех пор, пока перед ними не появятся кукушки.

И тогда они мгновенно ощетиниваются ножами.

— Девчонки-вороны вовсе не дети, — заметила Маргарет. — Они старше любого из нас, за исключением, может быть, Ворона.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Знаю.

— Я ненавижу то существо, в которое превращаюсь в присутствии кукушек, — продолжал Джек. — Вот почему я прячусь. Я не желаю знать это существо, не хочу им быть.

Маргарет молчала и ждала, пока он выговорится.

Джек тяжело вздохнул:

— Маргарет, тебя там не было. Ты слышала рассказы, но не видела, что они с ней сделали.

Он опять говорил о Нетти.

— Это тяжело, — согласилась Маргарет. — И еще тяжелее вспоминать об этом. Но что если такое случится снова — с кем-нибудь, кто тебе дорог? Будет гораздо хуже. А вдруг они доберутся до горшка Ворона?

— Проклятый горшок! Почему мы должны его хранить?

— Кто-то должен это делать.

— Конечно. И можно подумать, у нас это получается.

Маргарет нечего было возразить, но она сомневалась, что вина за его потерю лежит только на вороновом племени. Какое-то особое свойство было у этого предмета — его легко было переложить с одного места на другое и начисто забыть об этом. А потом держать горшок в руках и не подозревать, что перед тобой магический сосуд.

— Нам понадобится любая помощь, — сказала она.

Джек неторопливо кивнул и поднялся. Он протянул руку, чтобы помочь Маргарет встать, потом подошел к окну — но не к тому, из которого открывался вид на Катакомбы. Он смотрел на ночь.

— Это мирная темнота, — сказал Джек. — И в ней нет ни капли уныния.

— Я помню.

— Когда-то она принадлежала нам. И Коди хочет ее вернуть.

— Чтобы развеять уныние, я завела друзей, — сказала Маргарет. — А Коди хочет всех их уничтожить.

— То же самое я говорил Рэю.

— Конечно, они живут гораздо меньше, чем мы, — продолжала Маргарет, — но это не значит, что за них не надо бороться.

Джек кивнул, не отводя взгляда от темноты за окном.

— Знаешь, чего я боюсь? — спросил он.

Маргарет покачала головой.

Джек повернулся и прищурил глаза:

— Если снова начнутся убийства, боюсь, на этот раз я не смогу остановиться.

1

Она стремится отыскать волшебство.

Она стремится научиться летать.

Нетти повторяет путь девчонок-ворон, надолго останавливается и осматривается, бредет по холмам, заросшим кустарником, словно желудь цепляется за ветви старого дуба, прислушивается к ветру, преодолевает препятствия, как настоящие, так и воображаемые, читает предзнаменования на покрытых лишайниками валунах, в россыпи грибов на поляне, в переплетении сучьев на засохшем дереве.

Гнезда лесных ворон попадаются ей на пути, и Нетти взбирается на дерево и пытается заговорить с птицами в черных блестящих перьях. Она просиживает долгие часы под бутылочным деревом на крылечке хижины старой индианки, что живет неподалеку от истока Медного ручья, и обе женщины прислушиваются к звонкому перестуку плодов этого дерева под порывами ветерка. Нетти задает один и тот же вопрос, а старуха качает головой в ответ. Она не знает.